Зона 59. Николай Самарский
и без твоего участия, Крис, мы вряд ли бы справились.
– Почему?
– Ты ведь главный программист Крис, и, наверное, лучший в Зоне 59. Мы отдали тебе алгоритмы, ты нашёл связь между ними… Без тебя мы бы не оживили нашего Франкенштейна.
– И что потом?
– Что потом? – голос Кевина эхом ушёл далеко в темноту, – компьютер сказал первые слова, и он оказался женщиной.
Я остановился и направил фонарь Кевину в лицо, он поморщился.
– Ты имеешь в виду Терезу?
– Верно, – главный исследовательского отдела кивнул и почесал заросшую бородой щеку.
За спиной раздался глухой шум.
– Что это?
– Не знаю, – ответил я, и на всякий случай опустил фонарь в пол. После непродолжительного паузы, я всё же вскинул оружие и направил его дуло на звук.
– Звук слышался там, откуда мы ушли. Лучше уйти на поверхность, там светлее.
– Пойдем, – сказал Кевин.
Коридор привел к лестнице наверх.
***
Джозеф открыл глаза на операционном столе, холодном и металлическом, он чувствовал себя куском мяса, готовым к разделке, замер в ожидании мясника.
Глаза слепил яркий свет круглых операционных ламп «блинов», они нависали над ним, Джозефу казалось, что он чувствует их тепло.
Лаборант лежал в джинсах, обугленной майке. Руки, ноги, лоб, шею сжимали ремни, не пошевелиться.
Он забегал глазами. У двери с автоматами стояли двое, которые напали на него в коридоре.
Джозеф собрал все силы, которые ещё оставались, и попытался вырваться из ремней, но тщетно.
За спиной военных тихим шелестом открылась дверь и в комнату вошла женщина. Джозеф прежде не видел её. От яркого света слезились глаза, мир расплывался. Сощурившись, лаборант различил, что женщина среднего роста, в лабораторном халате и колготках, он ощутил, как изменился запах в комнате на жженую известь. Она приближалась к операционному столу, цокая каблуками туфель.
Женщина остановилась возле его головы и посмотрела на него сверху вниз. Он заглянул в её зеленые глаза, она улыбнулась и стала гладить Джозефа по щекам и волосам.
– Здравствуй, милый. Всё будет хорошо.
Джозефу хотел резко дернуться в сторону, чтобы перевернуться вместе со столом, он это и предпринял.
– Тише, тише, – её лицо расплывалось на фоне беспощадного света операционных ламп, Джозеф жмурился, слёзы струились по лицу, – сейчас я завершу твоё превращение. Последнее, что увидел лаборант это щупальца, вырвавшиеся из её ладони. Они впились ему в глотку.
***
Я поднимался вверх, освещая путь фонарем электромата, слыша шелест шершавых ступеней под ногами. Голубой индикатор на матовой рукояти оружия высвечивал: «Крис Уокер, заряд 70%». Кевин шёл за мной.
– Взять их! – раздался женский крик за спиной.
– Скорее! – рявкнул Кевин. Я перепрыгивал через одну-две ступени, мои квадрицепсы вздулись, лёгкие выпрыгивали из горла.
Я не заметил,