Проклятие с шипами. Татьяна Бердникова
с билетами, к удивлению самого Карла Ежа, все-таки возникли – летели они большим числом, мест на всех не хватало, и пришлось немало постараться, чтобы все-таки устроиться в одном самолете всем вместе. Время рейса, правда, оказалось довольно неудобным – вылетать из Чикаго предстояло в семь часов вечера, а вот приземление в Кардиффе должно было состояться по чикагскому времени в шесть утра, а по местному – в час ночи.
Места их, вопреки опять же связям Ежа, были не слишком удобными и оказались разбросаны по всему самолету. Большинству путешественников такой расклад был не слишком приятен и, пожалуй, доволен оставался лишь индивидуалист Альфа, который в любой ситуации старался держаться подальше от спутников. Единственным минусом для него стало неожиданное соседство – рядом с ним устроился Шон Рэдзеро, хотя сам Молле очень надеялся сидеть рядом с Кевином. Последний же предпочел компанию Пола Галейна, которому очень сочувствовал и которого старался по мере сил поддержать.
– Лететь предстоит долго, а поспать получится вряд ли, – Диктор, чуть сдвинув брови, покосился на своего соседа и, обнаружив в том совершенное безразличие, предпочел не настаивать на беседе. Сидеть рядом с Альфой ему и самому было не слишком приятно и, если бы мог выбирать из отправляющихся в путь преступников, он бы выбрал скорее Карла Ежа, полагая его человеком менее диким и более воспитанным. Увы, Еж предпочел занять место рядом с Дереком, поэтому надежды Шона так же оказались попраны.
С другой стороны, совсем уж молчать он тоже не намеревался – все не мог забыть презрительного высказывания Арчибальда в свой адрес, да и себя полагать слабаком отнюдь не привык.
– Ты должен бы сидеть в тюрьме, а не в кресле самолета, – он спокойно откинул голову назад, немного приподнимая подбородок и созерцая потолок. Молле, живо обернувшись, с интересом приподнял бровь, окидывая эту позу долгим взглядом.
– Не боишься, что я перережу тебе горло?
– Это мое амплуа, – последовал холодный ответ. Держать марку Рэдзеро умел, и в компании опасных всегда казался не менее опасным.
– Патент взял? – Арчи кривовато ухмыльнулся – парировать выпады сидящего рядом парня ему было занимательно, – Я в своей жизни перепробовал много способов, знаешь ли… И перерезал глотки, и душил, и даже как-то вырвал кадык… одному охраннику в тюрьме. Тебе до меня еще расти и расти, мальчик.
Тонкие губы Диктора раздвинула острая, опасная улыбка. Противостояние с Альфой начинало, вне всякого сомнения, набирать обороты.
– И не дорасти, – хладнокровно отозвался он, – Я не убиваю невиновных.
– А я убивал, – Молле спокойно пожал плечами, в упор взирая на собеседника, – Как и Карл. Ты, я смотрю, и вправду молокосос, Диктор, слухи лгут о твоей опасности.
Голубые глаза его собеседника полыхнули опасным пламенем; Шон ядовито улыбнулся, окидывая оппонента презрительным взглядом.
– Я бы