Усилители смысла. Владлен Лядский
прервался несколько раз, пропуская дороги и отдалился ещё дальше, отгородившись двумя стенами деревьев вдоль автомобильной дороги, тротуаром и узкой полоской кукурузного поля.
Пятый был бы не прочь сойти с рельсов и войти в город, но Второй сосредоточенно шагал по шпалам, упорно не замечая неритмичности своей походки. Ноги, чтобы идти через шпалу, были коротки, а наступать на каждую было слишком неудобно. Нога то и дело наступала на гальку, но Второй всё никак не отходил в сторону.
Пятый решил не вмешиваться, ведь ходьба – личное дело каждого. Второй слишком долго ходил, чтобы просто так сбивать себе ноги.
А в личные обеты Пятый старался не вмешиваться.
Тем временем забор слева прервался надолго. Вместе со стеной деревьев. В проёме виднелось полустеклянное здание с диспетчерской вышкой в качестве украшения. Пятый поднапряг глаза и прочитал вывеску «Аэропорт».
Значит, город был не так уж мал, если в нём пересекались два разных пути дальнего следования. Но…
– Море в сорока километрах на северо-восток отсюда, но порта там нет. Плавать некуда.
Второй всё-таки сошёл с неудобных шпал и пристроился идти рядом. Пятый посмотрел вперёд и понял причину – дальше путь занимал состав. И обозримого конца ему не было.
Они перешли на тропинку, которая шла вдоль рельсов. Второй, вынужденный идти рядом, оживился и заговорил о всякой всячине. За обсуждением важных пустяков они отмерили пару километров, а город всё не кончался. Даже наоборот, огороды то и дело сменялись замусоренными пустырями, а за заборами огородов стали проглядывать плановые четырёх- и пятиэтажки.
Огороды окончательно прекратились, и железная дорога стала отделена от города только пяти метрами полосы отчуждения и узкой полоской асфальта. Тут Второй ни с того ни с сего сказал «мне туда» – поднырнул под очередной вагон и оказался на другой стороне насыпи. Пятый постоял-постоял, да и полез за ним – Второй был левша и иногда его желание «быть слева от всего сразу» срабатывало быстро и радикально. Пятый к этому уже привык.
Но под днищем цистерны обнаружились разные выступы и неровности, которые совершенно перекрывали прополз на другую сторону. Пятый решил попробовать поползти под колёсами под следующий вагон – вдруг там будет удобнее. И хоть было это неудобно, низко и перемазался он пыльной смазкой, награды в виде удобного прохода не оказалось. Наоборот, дальше просветы были всё уже и уже – он даже и не подозревал о стольких неровностях под днищем железнодорожных платформ.
Единственный сколько-то пригодный просвет нашёлся только у колёс. Пятый уже подполз к нему и стал пристраиваться, чтобы вылезти, как вдруг понял, что если вдруг поезд дёрнется, его разрежет напополам.
Видение было ярким и объёмным – он слышал, как по составу идёт судорога, загрохочут сцепления, колёса дёрнутся на полметра туда-сюда. И как отполированная долгим употреблением ось (он почувствовал, насколько она тяжелее и больше его немаленького