Иди туда, где трудно. 7 шагов для обретения внутренней силы. Таэ Юн Ким
именно такая настойчивость не даст моей мечте погибнуть, когда события примут дурной оборот.
Однажды я увидела, как мой дед разговаривает с незнакомой женщиной при свете дня – в нашей строгой культуре такое вообще-то не принято. Я тут же поняла, что происходит: та женщина была свахой, и дед подкупал ее, чтобы она нашла мне мужа. Этому не бывать, сказала я себе. Я должна сильно не понравиться свахе, иначе у меня будут большие проблемы.
Когда отец попросил меня подать чай, чтобы сваха получше меня рассмотрела, я поняла: мне выпал шанс расстроить их планы. Подойдя к ним с горячим чаем в руках, я внезапно опрокинула чашку, полную дымящейся жидкости, на колени свахе, притворившись, будто это случайность.
Она вспылила.
– Мне все равно, сколько денег вы дадите, – верещала она. – Она приносит неудачу, и я никогда не найду ей мужа. Она неуклюжая, она плохая, она как мальчишка!
Другие девочки были бы в отчаянии, если бы не понравились такой важной персоне, как сваха, но я пришла в восторг.
Конечно, после этого ни одна другая сваха не пожелала ко мне даже приближаться. Моя семья не знала, что делать. Они считали, что сделали все возможное, пытаясь вбить в меня хоть немного благоразумия. Они думали: раз никто на мне не женится, остается одно – отдать меня в буддийский монастырь.
Так в моей жизни появился единственный человек, поверивший в меня. Вслед за болезненным эпизодом со свахой дед пригласил к нам домой монаха, чтобы обсудить с ним этот план. Пока они разговаривали, монах смотрел на меня. Я понятия не имела, почему он пришел, но знала, речь наверняка обо мне. Монах дал знак, чтобы я подошла. Ты, наверное, не понимаешь, насколько это необычно. В то время в моей культуре девочкам не позволялось даже встречаться глазами со старшими. Они всегда должны были смотреть вниз, а если посмели засмеяться или улыбнуться в присутствии взрослого, требовалось прикрыть рот. Девочкам нельзя напрямую обращаться к дедушкам и даже принимать пищу с ними в одной комнате, и уж тем более нельзя разговаривать с монахом. Это все равно как если бы со мной заговорил король.
Я подошла к монаху, потупившись. Очень ласковым, необыкновенно добрым голосом он спросил:
– Девочка, неужели ты не хочешь выйти замуж?
– Нет, господин, – ответила я.
– Но женщине пристало выйти замуж и быть счастливой, рожая сыновей и заботясь о семье, – сказал он.
– Нет, господин, – повторила я. – Я этого не хочу.
– Чем же ты хочешь заниматься, когда станешь взрослой?
– Я хочу стать учителем и помогать людям.
Это было очень смелое заявление. В 1950-е годы в Корее казалось неслыханным, чтобы девочка о таком мечтала. С тем же успехом я могла бы сказать: «Я хочу полететь на Луну».
– Учителем? – уточнил монах. – Чему же ты можешь научить?
– Я хочу учить боевым искусствам.
– Боевым искусствам?
– Да, господин. Я буду первой женщиной, которая преподает боевые искусства.
В отличие от всех остальных