Последняя крепость Земли. Александр Золотько
майор.
Таким тоном он обычно говорил перед вспышкой гнева. Никто из подчиненных давно уже не заблуждался по поводу его интонаций. Оператор-два подхватил свой чемодан, тубус и рысцой побежал к вертолету.
Майор посмотрел на свои наручные часы, нажал на кнопку. Огонек возле «двенадцати» мигнул, пробежался по краю циферблата до шестерки.
Майор отключил питание маскировочного тента, спрятал блок питания в карман. Тент взялся складками и обвис, теряя цвет и фактуру.
Гриф, мысленно пробормотал майор. Откуда ты взялся? Глаза б мои тебя не видели… В который раз сталкивался майор с Грифом и в который раз испытывал жгучую смесь чувств, состоящую главным образом из брезгливости и ненависти. А тут еще и бессильная злость. В ближайшее время наверняка придется снова встречаться с Грифом.
С другой стороны, поправил себя майор уже возле самого люка, не исключено, что следующая встреча станет последней.
– …По глазам видно, – сказал оператор-один старшему группы захвата.
Он хотел сказать еще что-то, но, увидев майора, замолчал. Майор сделал вид, что не понял, о ком речь. Мало ли кого видно по глазам! Когда за ним закрылась дверь пилотской кабины, оператор-один перевел дух.
– Что видно? – спросил старший группы.
Вертолет оторвался от земли и стал набирать высоту, когда в открытый люк юркнул микроплан и, чуть замешкавшись, влетел в открытый контейнер. Оператор-два закрыл крышку.
Индикатор питания горел красным.
– Кушать хочет, – констатировал оператор-два. – Да и я…
– Жрать – дело свинское, – сказал старший группы захвата, отстегивая от пояса флягу.
С подчиненными из группы он бы пить не стал, а вот с техниками – нормально. Никакого нарушения субординации с последующим падением дисциплины и, как любил говаривать майор, вертикали власти.
– Так что ты там говорил о глазах, Серега? – спросил старший группы. – Что «глаза»?
– А ничё! – ответил Серега, переводя дыхание и занюхивая рукавом. – Ты где, Лешенька, эту штуку берешь?
– Мать гонит, по старому рецепту. И выдает только на дежурство.
– И правильно делает, – согласился оператор-один. – Если такое пить каждый день, сорвет крышу почище братской любви…
Лешка кашлянул и сделал еще один глоток из фляги. Сергей покрутил пальцем у виска, и оператор-один виновато развел руками. В нормальном обществе о братской любви не говорили. В смысле – о братской любви не говорили тоже.
В приличном обществе можно было говорить о новых перспективах, о достижениях и свершениях. Можно было говорить о свободных агентах. В смысле – если что-то о них знали.
В приличном обществе вообще могли не знать о существовании свободных агентов. В приличном обществе могли не знать о существовании Патруля вообще и того подразделения Патруля, которым командовал майор в частности. Хотя среди людей сведущих группа «Кот» пользовалась даже некоторой славой. Вот даже тот самый Гриф опознал майора по голосу, даже искаженному псевдодинамиком.
– Они друг друга знают? – спросил Серега.
По-дурацки,