Гайдамаки. Наймичка. Музыкант. Близнецы. Художник (сборник). Тарас Шевченко
вот попробуй, дядя, – сказал охотник, подавая старику чарку.
– Попробуем, что там за кизлярка! – сказал он, принимая чарку и крестясь. – Господы благословы!
Выпивши водку, он немного помолчал и проговорил:
– Нечего сказать, хорошая водка. А дорога?
– По цалковому бутылка.
– О, цур же ей, когда так! У нас на карбованець видро купыш.
– Купишь, да не этакой!
– Э, все одинаково, лишь бы назавтра голова болела.
И они молча принялися закусывать колбасу и холодное свиное сало, до которого, впрочем, охотник не прикасался. Невежа не знал, что холодное свиное сало лучше всякого патефруа. А впрочем, о вкусах спорить нельзя.
Охотник кстати привел поговорку, что по одной не закусывают. Потом другую, что без тройцы дом не строится. Потом еще и еще поговорку, а за поговоркой, разумеется, наливалася и выпивалася чарка, так что не прошло часа, а в бутылке уже было пусто, как у пьяницы в кармане.
Они стали говорить громче и быстрее. Охотник наговорил Якиму много любезностей, почти великосветских, и между прочим вот какую:
– А ты мне, дядя, с первого разу понравился. Помнишь?
– Помню, – отвечал Яким. – А вы мне так попросту совсем тогда не понравились. А теперь так вижу, что ты человек хороший.
– Вот то-то и есть! Ты раскуси-ка меня, дядя, так не то увидишь!
– Нет, я кусать тебя не буду, а знаёмыться милости просимо.
– Ведь я, правду тебе сказать, для тебя и в ваше село на квартиру перешел, чтобы только к тебе в гости ездить.
– Благодаримо, благодаримо! Марто! – крикнул он, вставая со скамьи. – Пряжи яешню с колбасою! Давай видро вы– стоялки. Не знаешь, старая баба, какой у нас человек сидит!
– Полно, полно, ничего не надо, дядя! Я сейчас уеду.
– Уедешь, только не сейчас, я тебе еще покажу нашего Марка.
– А кто это такой ваш Марко?
– А наша дытына. Разве ты и не знаешь, что у нас и сын есть? – И он пошел к двери, бормоча: – Вот я вам дам, вражи бабы! – И он вышел за двери.
Через минуту он внес на руках в хату плачущего Марка, а за ним вошла и Марта.
– Посмотри! посмотри! – говорил он. – Какое нам добро господь на старости послал! На, забавляй его по-своему, – и он передал Марка Марте.
– Иды, иды, гайдамака, сякий сыну такий! – И он рассказал охотнику историю успокоившегося Марка.
Охотник рассеяно выслушал рассказ Якима, сказал:
– А кто же его настоящая мать?
– А бог ее знает! Уповать надо, покрытка какая-нибудь, бесталанница!
– У тебя все покрытки! А может, и честная женщина, только бедная, – сказала Марта.
– А может, и честная. Бог ее знает. Куда же вы? – сказал он, обращаясь к охотнику. – Погостите, бога ради, вы у нас и то редко бываете. Стара! Выстоялки! Яешни!
– Благодарю тебя, дядя. Буду часто бывать, только сегодня не держи: не могу, дома есть дело.
– А коли дело, так и дело. Как волите, сами лучше знаете. А хорошо б попробовать еще нашои выстоялки.
– Нет, благодарю. В другой раз. Прощай, дядя. – И он вышел