Фиктивный женишок. Арина Ларина
Но у меня нет холостых кавалеров на примете. Есть разведенные старые грибы и академики в начальной стадии маразма. Из молодых только охрана и мелкие сошки, про которых я ничего не знаю.
– А ты узнай, – навалилась на стол супруга. – В отдел кадров сходи.
– Схожу, – покорно кивнул Михаил Федорович, одной рукой поглаживая жену по плечу, а другой набулькивая в хрустальную стопку коньяк. Втихаря налить не получилась. Разомлевшая Татьяна Антоновна резко очнулась, сфокусировавшись на янтарной жидкости.
– Миша! Пей чай, а не это!
– Стопочку. А то я что-то разнервничался. Не представляю, что в отделе кадров говорить? Неудобно как-то. Все ж начальство. Приду я к ним, а тетки потом сплетничать будут.
– Не будут. Побоятся. Миша, только одну стопку, понял? И чтоб завтра занялся пристройством Дашки!
Радостно кивнув, супруг начал цедить коньяк. Ни в какой отдел кадров он идти не собирался. Вот еще, глупость какая бабская. Но как муж с большим семейным стажем он прекрасно понимал, что с женщиной всегда надо соглашаться. Согласился – тишина. Начал спорить – вынос мозга на час, и все равно в итоге придется согласиться. А дочка со своей личной жизнью сама разберется. Тем более что предыдущие две попытки спарить ее с сотрудниками его ведомства закончились ничем.
Татьяна Антоновна хотела было дать еще пару «цэу» супругу, но пронзительная трель телефона отвлекла ее от лекции на тему моральных и материальных характеристик будущего зятя.
– Танюша, привет! – зажурчал в трубке вкрадчивый голосок Елены Петровны.
– Ленуся, привет, дорогая! – ахнула Татьяна Антоновна, изобразив крайнюю степень радости. Вот ведь счастье-то – двоюродная сестрица мужа звонит!
Со стороны можно было подумать, что дамы чрезвычайно рады общению, но даже две кобры в одной тесной банке относятся друг к другу позитивнее.
Их скрытое противостояние началось много лет назад, когда Татьяна Антоновна была юной и наивной барышней, пылко влюбившейся в вихрастого первокурсника Мишу. Миша, к несчастью или к счастью, был отпрыском высокопоставленного чиновника со всеми вытекающими из этого привилегиями. Правда, Миша с отцом не очень ладил, поскольку был парнем веселым, шебутным и норовил испортить папеньке карьеру тягой к диссидентству и разговорами о демократии. Будущий свекр Танечки строил коммунизм, что по тем временам было единственно верным курсом, а непосредственное участие в строительстве давало возможность толпиться у самой кормушки. Именно поэтому Танечка, впервые попавшая в Мишины хоромы, одурело бродила по комнатам и не знала, восхищаться ей или пугаться. В том, что семейство любимого сочтет их свадьбу мезальянсом, можно было не сомневаться. Так отчасти и вышло. За некоторым исключением. Федор Леонтьевич с супругой неожиданно отнеслись к Татьяне благосклонно.
– Хоть остепенится, ешкин хрен! – непонятно отреагировал папенька и ободряюще шлепнул будущую невестку по спине.
Кто такой «ешкин хрен» и почему остепенится, Таня узнать не успела. Именно в тот момент, когда