Несвязные нити. Дэниэл Кахелин
весна, вьюга сменилась безветрием, лишь редкое карканье воронов мешает тишине. Холодное спокойствие вокруг – то же и на сердце.
– Отбегал ты своё‚ Семен, – произнес тип. – Сколько дорог прошел, сколько повидал, – он засмеялся.
Я вздохнул, закуривая трубку.
– Седина коснулась твоих волос, отрастил ты бороду, – продолжил он, – скоро и на покой.
Я по привычке взглянул на руку, где раньше были часы. Покачал головой. Говорить не хотелось.
Я смотрю на далекие вершины, снеговые шапки скатываются лавинами, если нарушить тишину. Я смотрю в небо, табачный дым струится, уходит, обращаясь в облака. Я бреду вдоль болот и полей, молчу, не желая нарушать безмолвие. Желаний все меньше, равно как и времени. Мгновения обращаются в часы, те уходят в года, чтобы исчезнуть в веках.
«К чему мне вечность?» – думаю я, глядя на величественные горы.
Я стою у их подножия, чувствуя себя песчинкой – лишь малой частью времени – бесконечного цикла. Я вижу автомобиль. Возле него, облокотившись о тонированное стекло, стоит Шофер. Я еще раз смотрю на недосягаемые просторы, докуриваю трубку.
– «Мне скучно, бес», – едва слышно цитирую я. – Поехали отсюда.
Шофер ухмыляется, заводя мотор. Лавина с грохотом обрушивается. В снежной белизне я вижу бледное мерцание сломанной лампы. Под грязным стеклом мигают поврежденные светодиоды.
Словесник
– Он точно дома? – спросил я и приоткрыл дверь автомобиля.
На улице шумел ветер, по крыше ритмично барабанили дождевые капли. На последнем этаже старой пятиэтажки я заметил тускло горящий свет, само окно было неплотно занавешено шторами.
– Так точно, салага, – чуть погодя отозвался капитан. Он сосредоточенно смотрел в бинокль.
– Вот ведь колдун! – восхитился я, разглядывая потемневшее небо. Дождь усиливался, ветер подхватил охапку листьев и облепил ими лобовое стекло. – Какой ливень устроил!
Капитан хмыкнул, не отрываясь от бинокля.
– Не говори ерунды, – буркнул он. – Не колдун, обычный шарлатан. А это, – капитан постучал по стеклу костяшками пальцев, – просто прихоти погоды.
Я пожал плечами и принялся заряжать пистолет. «Ага, не колдун», – подумал я. Тот, кого мы шли задерживать, в объявлении называл себя скромно – «Словесник» и утверждал, что умеет исполнять желания. Мы наблюдали за ним давно, но, чтобы сам он покинул квартиру, такого не случилось ни разу. К Словеснику же ходили самые разные личности. Были это солидные люди в деловых костюмах, были люди попроще, вроде студентов, обычных работяг и случайно зашедших алкашей. Однажды в домофон к Словеснику позвонила группа людей в кожаных куртках и солнцезащитных очках. С собой у них были биты, а у главаря – скрываемый в полах пальто автомат. Мы не могли вмешаться, рискуя провалить операцию. Несколько раз к нему приходили пары и даже целые семьи. Поначалу капитан считал Словесника простым мошенником, держащим притон, или торговцем, связавшимся с мафией. Но вот когда мы поняли, что из пришедших к творцу не возвращался никто, капитан забил тревогу.
«Да он же маньяк! – уверял он начальство. – Может, там