Поймать Большую Волну. Леонид Беррес
ароматами нечистот. Стойкий запах неизвестно чьих испражнений на раскаленных, будто сковородки, улицах – самое первейшее, с чем ассоциируется Индия.
Тут уже ничего не попишешь. Всем известно, что антисанитария в этой стране жуткая, причем везде, даже в самых культурных центрах страны. Улицы напоминают сплошную помойку, где нечистоты днем и ночью текут по обочинам тротуаров. Вонь, жара, заливающий глаза пот. Вечно прилипшая к спине рубашка, вечно мокрые от пота брюки, вечно застревающие в карманах руки и вечно падающий на грязную мостовую бумажник, на который, как пчелы на мед, набрасываются грязные дети, чтобы со щербатой улыбкой подать господину.
Все бы ничего, но Марк обожает ходить в белоснежной рубашке, а не в выгоревшей потасканной футболке. И к шортам он относится без восторга. Еще Марк любит изысканные французские костюмы, итальянские галстуки и немецкие туфли. Но в чем, в чем, а в туфлях в Индии не походишь. Через минуту они превращаются в колодки, а на пальцах образуются кровавые мозоли.
Все эти уличные представления на жаре с факирами и заклинателями змей среди раздавленных фруктов и коровьих лепешек также не вызывают восторгов. Хочется в прохладу, в глубокое кресло, в мягкий белый халат, и чтобы в холодильнике стояло холодное шампанское.
Но даже в самых шикарных индийских отелях с навороченными кондиционерами нет-нет да и пахнет откуда-то уличными экскрементами, запах которых ощущается повсюду, и для индийцев он естественен.
А что за кухня в Индии! Боже мой! Рис и несметное количество приправ. Что-либо мясное в такой жаре Марк есть опасается – сразу несварение желудка и боли в нижней части живота. Внутри тут же заводятся паразиты, от которых спасение только одно – джин, и его нужно пить целыми стаканами, причем с самого утра.
Однако в Индии, как нигде, можно действительно затеряться, если, конечно, забыть о заселении в пятизвездочный отель. Из виповской гостиницы сведения о постояльце в тот же день улетят Москву. Но маленькая деревушка, где не только нет отелей, но и большие сложности с мобильной связью – то, что надо.
Крамер затерялся сразу по выходу из аэропорта. Чтобы окончательно запутать следы, он добирался до деревушки под названием Тёнге на трех попутных автомобилях, игнорируя комфортабельные такси.
Когда Марк прибыл на место, уже вечерело. Деревушка казалась бедной, однако чистой и на редкость зеленой. Одни дома были глиняные, другие бамбуковые, некоторые чуть ли не из картона. Но все под соломенной крышей и почему-то выкрашены в желтый цвет. «Так вот почему деревня называется Тёнге, – озарило гостя. – На тамильском языке буквально значит «золото». Но такое золото (охра, разбавленная хной) навело на Марка тоску. «Не зря же желтый цвет у европейцев считается символом психического нездоровья, – подумал московский гость. – Хотя Сальвадор Дали и Кандинский воспели этот цвет в своей живописи. Впрочем, что с них взять? Оба известные психи. А вот Петров-Водкин… Он воспел красный цвет, а это – признак жизнелюбия.