Ката – дочь конунга. Alex-Mary
колени к животу и прислушивалась, как бурчит в животе. Интересно, она совсем не боялась завтрашнего дня, хотя старуха наговорила ей ужасов, которые непременно произойдут. Маша была уверена, что она сумеет сбежать, только бы выбраться из этого деревянного лабиринта комнатушек и закоулков. Тут, в ее временном узилище, было на удивление тепло, возможно, где-то рядом печка. Но люди за дверью не ходят, значит далеко от жилых помещений. Там, немного направо лестница. По ней девять ступеней наверх и небольшая дверца, ведущая во двор…
Она услышала шорох и испуганно сжалась. Здесь можно ожидать чего угодно, в том числе огромных плотоядных крыс, которые обгрызут ее, не дожидаясь княжеского суда. И ведь темно, ни черта не видно! Маша подняла руку и помахала перед глазами. Нет, все же немножко видно. Шорох шел от двери. Маша сняла один лапоть, зажала его в руке, готовая врезать, как только заметит шевеление, и подобралась к двери. Шуршание продолжалось, а вместе с ним Маша услышала напряженное сопение. Она совсем близко подошла к двери и увидела, как под створкой, у самого пола, орудуют маленькие пальчики. Мал!
Мальчишка настойчиво ковырял землю, наконец, когда его кисть хорошо проходила, просунул в дыру что-то маленькое.
– Мал, это ты? – шепотом спросила Маша.
– Я тебе хлеба принес, – так же шепотом ответил мальчуган.
– Спасибо! – Маша пошарила у двери и подняла кусочек черного, в земле и пыли, хлеба.
– Я не верю, что ты злодейка! – прошептал снова Мал, – я чувствую, когда люди плохие. А ты не плохая.
– Мал, – Машино сердце затрепетало от возродившейся надежды, – открой дверь!
– Нельзя! – было слышно, что парнишка испугался просьбы, – узнают, меня выпорют!
– Никто не узнает! – уверяла его Маша, – ну открой! Только тихо!
Она с замиранием сердца ждала, но мальчишка все не решался. Но и не уходил.
– Мал, – прошептала Маша, – хочешь я тебе тайну расскажу?
– Хочу! – он пододвинулся к самой двери, чтобы лучше слышать.
– Я – колдунья, понимаешь? Но добрая! Прилетела к вам из другого мира, чтобы посмотреть, как вы живете.
– Правда что ли? – протянул Мал заворожено, – а почему ты тогда не наколдуешь, чтобы стены развалились? Почему огнем не сожжешь?
– А я не могу злые дела делать, даже если окажусь в беде. Мне просто надо вернуться туда, где я перейду в свой мир.
Ты правда колдунья? – переспросил ребенок.
– Правда, правда! Открой дверь, а?
Мал еще посопел немного, и вдруг Маша с радостью услышала, как двигается щеколда-заслонка. Мальчишка был слишком низкорослым, чтобы нормально ухватиться, и он сдвигал палку сантиметр за сантиметром, то и дело оглядываясь. Маше казалось, что он создает такой шум, что сейчас сюда сбегутся все, кто спит в соседних помещениях.
Прошло минут десять. Мал с упорством двигал и двигал засов, наконец он сделал последний рывок и дверь отошла. Маша, до этого топтавшаяся в волнении, с тихим восторгом подхватила ребенка на руки и поцеловала в чумазую щеку. Ребенок от неожиданности замер,