Сказки печального Демона. Игорь Николаевич Макаров
часто с ним они играли,
И удивлён пришедший люд-
Без колдовства не обошлось уж тут.
Он много лет не изменялся,
Бессмертным он в народе звался-
Высок и строен, юноша лицом,
Но всё ж считался он отцом.
Он знанья тайные имел,
И применить он их умел.
Года над ним текли беспечно,
Как протекает мимо нас река,
Как протекает Гомера строка,-
Всё так же мило и неспешно.
И год на нем, как малый день,
Едва оставит свою тень.
Он сотню лет уже живёт,
И в бездну ада не сойдёт.
Он колдуном уже прослыл,
Хоть сам об этом не просил.
И знал он чуждые наречья,
Далекие Бий-хемскому поречью,
И мудрости тибетских лам,
Конфуция послушное ученье,
Византии библейский хлам
Его изведали сомненья.
Он в них крупицы знанья отыскал,
Но веровать он истово не стал,
Но он покинул суету людей,
В пещере тихо жил своей.
Не досаждая людям и себе,
Не полыхая страстью, как в огне,
Ни славы, ни добра не наживая,
И оттого нисколько не страдая.
Отшельником спокойно жил,
Дела лишь добрые творил.
Но в жизни был иной кумир-
Был вурдалаков славный пир.
И правил им герой один
Ушедших в прошлое годин,
Жилец могилы, что в пустыне,
Кумир насильников доныне.
Сначала звался Темучин,
И скоро первый он, один:
Известен рыжий Чингисхан-1
Монголов страшных грозный пан.
Толпой нойонов окружен
И звоном злата опьянён,
Тумены двинул он вперёд-
Умылся кровью ни один народ.
Китай почти уже разбит,
В развалинах Пекин лежит,
Джурджений кости догнивают,
И шлемы русичей при Калке истлевают,
Хорезм продали шахские ослы,
И без голов грузинские орлы.
Одна беда – года, года,
И голова давно седа,
В могилу и ему пора-
Конец един и для дерьма.
И машет старая косой,
Завёт его уже с собой.
Чем больше мы с тобой живём,
Чем ближе к смерти мы бредём,
Тем больше жизни ценим мы мгновенья,
Продлить спешим их без сомненья.
Но близок час – гляди же ей в лицо.
Ты – человек. Забавное словцо…
Каган от страху ночь не спит,
Бессонница одно родит:
Оскал смертельный, слабости в ногах,
И нет уж жизни и в руках,
И близкие уж смерть в нём различают,
И дни его так быстро тают,
А страх одну лишь мысль твердит:
А кто же жизнь твою продлит?
И шлёт скорей гонцов по свету
С приказом строгим отыскать
Напиток юности, его подать,
Иначе всех сживёт со свету
Или по-царски наградит,
Или в мучениях казнит.
У всех владык ведь разговор короткий.
А