Женские сказки – 1. Юлия Ляпина
волосам подобрались две новые девушки, и слезы сами потекли из глаз – ей так оттянули волосы назад, что карие, словно вишни глаза превратились в раскосые щелочки.
По знаку мачехи столик заставили баночками с румянами да белилами, и принялись штукатурить ими Машку, да так старательно, словно скульптуру вылепить хотели. Потом в дело пошла сурьма – зачем чернобровой девушке замазывать брови белилами, а затем рисовать их сверху? Молчать становилось все труднее, и Машка принялась подвывать в голос, особенно после того, как увидела себя краем глаза в зеркале. Они что всерьез собираются королевичу такое в жены предложить? Однако слишком долго подвывать ей тоже н едали – сунули в рот липучую плитку орехов в меду. Зубы сразу склеились намертво, и из-под фаты доносилось лишь тонкое скуление, почти заглушаемое пением. Одев и обув невесту, торжественно проводили в спальню – свадьба откладывалась до приезда королевича, что в прочем Машку нисколько не огорчало.
Умывшись и скинув на лавку большую часть одеяний, она по-тихому велела молодой крепкой бабенке принести с кухни простой сарафан, рубаху, лапти, и лукошко побольше. На удивленно вытаращенные глаза заявила:
– Притомили меня гулянки девичьи, развеяться хочу, в лес по грибы собраться.
Покивав головой, бабенка скоро вернулась с заказанным, вещи были явно новые, даже пахли приятным холодком и крапивой, видно в кладовой лежали.
– Ступай еще раз на кухню, – велела Машка, – принеси хлеба каравай, туес квасу холодного, да мяса али творогу поболе, и огурчиков захвати, пригодятся!
Чернавка убежала. А Машка принялась отбирать наименее заметные украшения из шкатулки стоящей на столике рядом с гребнями и маленьким ручным зеркальцем. Чего только тут не было, правда, в основном серебро, золото незамужней царевне все ж не часто полагалось. Тяжелые, изукрашенные зернью зарукавья браслеты, девушка сразу отложила – по полкило серебра на руках таскать не годится в дальнем походе. Длинные подвески – колты тоже убрала в сторону, в лес пойдет в платке, незачем голову нагружать. А вот мелкие цепочки и привесками, булавки, тоненькие браслетики, похоже, детские забрала все. Кое – что надела или прицепила к нижней рубахе, кое-что пришпилила к подолу сарафана, а остальное завернула в вышитую ширинку:
– Узелок будет, рядом с хлебом и мясом в лукошке спрячу, – подумала Маша и собралась укладываться, когда, наконец, объявилась прячущая глаза женщина.
Осмотрев груженый как для трех голодных мужиков поднос, Машка-царевна объявила ласковым голоском:
– Выбери милая, что понравиться, да в узелок собери, завтра с тобой по грибы раненько пойдем, что б дорогой покушать можно было.
Побледневшая служанка быстро увязала в узелок ковригу хлеба, полотняный мешочек творога и бадейку с квасом, остальное Машка разделила пополам сейчас – и накормила косящую нервным голубым глазом чернавку.
– Так утром не опаздывай, милая, как первые петухи споют – заходи!
Чернавка