Падение Вавилона. Инесса Рафаиловна Давыдова
парень на велосипеде, и пока не скрылся за поворотом, все оглядывался на незнакомцев, сидящих на горе в такой ранний час.
– В пути мы провели пятнадцать дней. При отправке в вагон затолкали почти шестьдесят человек. Голод и холод сделали свое дело. В первую неделю численность изрядно сократилась. На станции Беловодское в Киргизии мы сошли вшестером. Трехлетняя Марзият умерла всего сутки назад. Помню, как ее маленькое тельце отрывали от груди матери. Она не отдавала. Кричала и просила дать разрешения похоронить. Нам разрешили отнести ее к остальным трупам. Она дошла до остановки, где были навалены кучи из человеческих тел, и вложила маленькое холодное тельце в руки молодой женщины, которую еле живую посадили спиной к стене. Уже тогда в ней что-то сломалось. Я увидел в ее глазах безумие.
– Не надо, – еле слышно произнес сын, – не рви себе душу.
– Хочу, чтобы ты знал историю семьи.
– Я читал твои мемуары.
– Там нет подробностей депортации! – грозно выпалил отец.
– Не лучше ли забыть?
– Прошлое и настоящее должны быть в человеческой памяти неотделимы. Пока люди помнят, такое не повторится.
Отец спустился с горы и пошел к машине. Сын покорно двинулся следом и с неприсущим ему терпением выслушал совершенно дикие истории той злосчастной высылки. Закончив рассказ, Вахит Умарович сел во внедорожник с московскими номерами и выпил еще одну таблетку, чтобы унять разбушевавшееся сердце.
– Отвези меня в Киргизию.
– Ты с ума сошел?! Это опасно! – вскипел сын, но под натиском тяжелого отцовского взгляда сбавил тон. – Это опасно для всех.
– Хочу в последний раз взглянуть на могилы матери и Лейлы, – безапелляционно уведомил отец.
Россия, г. Москва
После полуночи приехал первый свидетель – Маркел Петрович Дежнев – бывший глава службы безопасности программы «Аркан». Процедура досмотра ввела нынешнего пенсионера в нервозное состояние. Его провели в комнату для допросов, оборудованную по последнему слову техники. Вахрушев решил немного помариновать Дежнева и с допросом не спешил – застыл в соседней темной комнатушке перед односторонним зеркалом и наблюдал за свидетелем. Дежнев был маленького роста. Пока его вели по коридору, Вахрушев подметил непропорционально широкие плечи. На квадратном отечном лице узкий маленький нос выглядел ущербным. Под глазами набухли мешки.
Последним к группе примкнул аналитик Борис Ильин. Вахрушев кивком показал на свидетеля.
– Что скажешь о нем?
С минуту Ильин пристально разглядывал бывшего гбшника и выдал:
– Пьет…
– Это я и без тебя вижу, – ухмыльнулся полковник.
– …наблюдается явный комплекс Наполеона, – продолжил коллега, игнорируя раздраженный настрой шефа. – Деспотичный, чрезмерно напыщен, агрессивен, завистлив и замкнут.
Глядя на испуганного старичка, Вахрушев усмехнулся.
– Что-то я не вижу в нем напыщенности и деспотичности.
– Не