Мир, в котором я коснулся неба. Max Koschenkov
, но стараюсь полностью его игнорировать. Я старательно укутался в тёплое одеяло, чтобы больше не слышать всего этого.
– Люк, поужинай с нами…
Мать продолжает звать меня. Так я и знал – она выпила, и явно не один бокал этого проклятого Пино Нуар. Почему я так думаю? Ну, как в трезвом состоянии можно перепутать завтрак и ужин?!
Она не прекращала звать меня, даже когда я её игнорировал. А если я просто сплю, как мне подойти на кухню? К моему сожалению, ходить во сне я не умею, и приходится довольствоваться тем, что есть.
Я слышу шаги, и теперь мой внутренний стержень храбрости покинул меня. Это могла быть сама мать – с зелёной бутылкой в руке, готовой стукнуть меня по затылку. Это мог был отец с тугим кожаным ремнём. Моё заколотилось, голову бросило в жар. Но скинуть с себя массивное одеяло я не мог: я бы сразу выдал себя.
Шаги всё приближались, а половицы поскрипывали, не давая приготовиться к худшему варианту развития событий.
«О, чёрт!», – подумал я, когда услышал треск двери моей комнаты. Её нарочно открывали так долго, чтобы разбудить меня окончательно, если я вдруг окажусь спящим. Они всегда так делали.
Дверь открыта. Наступила тишина, которую лишь немного разбавляют звуки проезжающих мимо дома автомобилей и далёкое пение ранних пташек.
Я лежу практически неподвижно. Пот расположился по всей поверхности моего широкого лба и моей шее. Я стараюсь убирать своё прерывистое дыхание, чтобы не казаться слишком подозрительным.
– Старший брат Люк…
О, нет. Это всего лишь Майк – мой младший брат. Как мне кажется, мать заставила его сходить за мной.Но я продолжаю строить из себя погружённого в сладкие сновидения мальчугана.
Майк не говорит больше ни единого слова. С момента его обращения ко мне прошло больше минуты, и я думаю, что он уже успел покинуть комнату.
Моя чёрная подушка уже вся мокрая, но перевернуть я её боюсь: я создам слишком много ненужного мне шума.
– А-а-а!
Я услышал визг Майка совсем близко. Я вздрогнул одновременно от неожиданности и страха.
Я почувствовал удары на своём бедре. Но не такие, какие обычно наносит мне отец. Он был мягким, как будто ударили пустым портфелем. Я скинул с себя одеяло – Майк запрыгнул на мою кровать и сейчас скачет на ней, задевая меня своими ногами! Вот, что это были за удары. Моё тело качает то вверх, то вниз. И я понял, что притворяться спящим дальше нет смысла. Нужно убрать Майка с кровати, и не дать ему рассказать родителям про то, что я уже давно бодрствую.
Мои затёкшие руки инстинктивно выпрямились вверх, в сторону подушки. Я резким движением вытащил её из под головы и вытянул подушку перед собой.
– Бу!
– А-а-а!
Брат снова запищал. Майк боится моей подушки, и это неудивительно: тёмными вечерами, когда наши родители уходили в бары и пивные, я рассказывал ему, что в подушке живут монстры, и что к ней ни в коем случае нельзя подходить. А что бы вы сделали, чтобы сохранить свой здоровый сон?
Майк с воплями бежал прочь из комнаты. Мой коварный план работает почти всегда, ибо после него брат оставляет меня в покое.
Снова тишина. Похоже, сегодня я снова вышел победителем! Но, что это за звуки? Майк что, больше не боится подушки? Я успеваю лишь отвернуться к стене, прежде чем в дверном проёме появиться огромная фигура.
Только не это… отец уже тут.
– Я сказал, вставай и иди ужинать!
Что-то тяжкое ударилось о мою голую спину. Ай! Мне хотелось вскрикнуть, но я понимал, что сделаю хуже только себе. Интересно, чем он на этот раз бьёт меня? Ножкой стула? Крышкой кастрюли? Или, может быть, стопкой книг?
– Я встаю, встаю-у-у… – промямлил я, поворачиваясь в сторону отца.
– Чтобы через минуту был за столом! – он погрозил мне своим толстым пальцем. Даже от движений рук от отца исходил тошнотворный запах добротного вина.
Ударов больше не было. Когда отец скрылся за стенами, я осторожно сел на кровати, свесив ноги. Мои бёдра покрыты многочисленными синяками и царапинами, которые жутко болели от малейшего прикосновения.
Накинув на тело первую попавшуюся в горе одежды футболку, я направился к кухне.
Как я и полагал, вся семья уже сидит за столом и «ужинает». Я посмотрел сначала на них – грязных алкоголиков, потом на часы над кухонным гарнитуром. Стрелки часов показывали около пяти вечера, хотя сейчас где-то около восьми утра. Теперь понятно, почему они решили, что сейчас время ужина: часы встали ещё позавчера вечером.
– Отведай вкусного бабушкиного пирога, спящая красавица! – язвительно сказал мне отец, запивая еду очередным бокалом.
Мне обидно, но я делаю вид, что всё в порядке. Во-первых, я мальчик, а не девочка. Во-вторых, бабушка умерла два года назад, и пироги она, естественно, «там» не готовит.
– Да, конечно.
Глава