Премьера без репетиций. Василий Веденеев
Кракове, отметками полиции и жандармерии доброго десятка польских воеводств, где проходили гастроли его цирка. Этот его паспорт разыскал и вручил ему перед отъездом Астахов.
– А вы кто будете, панове? – пока старший читал паспорт, спросил Алексей.
– Власть местная, – усмехнулся молодой.
– Это ж которая? – «удивился» Алексей.
– Настоящая! – хмуро отрезал старший. – Ты что, ничего не понимаешь, что ли?
– А что сейчас поймешь, панове? – притворно вздохнул Алексей.
Из паспорта выпал железнодорожный билет. Молодой нагнулся, поднял, повертел.
– С Белостоку едешь? – Голос у него был с простудной сипотцой.
«Стынет, наверное, в болотах», – подумал Алексей. И еще раз подивился предусмотрительности Астахова. Вне всякого сомнения, человек, едущий с запада, а не из Минска, вызывал у стоявших перед ним меньше подозрений.
– Так есть, панове. С Белостоку…
– В войске был? – кивнул на солдатские ботинки Алексея старший. – Жолнеж?[13]
– Где то войско, панове? – уклонился от ответа Алексей. – Едва ноги унес. Подался до тетки, а тут уже русские…
– Это что? – Молодой бесцеремонно поддел тесаком крышку чемодана. Концом клинка переворошил бедные пожитки. – А то? – И он ухватил тощую связку книг, напрягая глаза, прочел в сумеречном свете по-польски: «Цирковая магия и иллюзион». – Это что, фокусы, что ли?
– Так есть, пан. Фокусы.
– Фокусник?! – вдруг зло ощерился пожилой. – Может, с чужой землей фокусничаешь! Голытьбе раздаешь?!
– Что вы, панове! – Алексей изобразил испуг. – Я в жизни фокусами не занимался. Я выступал с оригинальным номером «Борьба самураев»…
– Оставь, то не он… – примирительно сказал молодой.
– Ишь, борец выискался! Самурай… – Старший с недоброй улыбкой посмотрел на не слишком внушительную фигуру Алексея. Видимо, он уже понял, что ни на землемера, которого они ждали, ни даже на захудалого лектора-пропагандиста парень не тянет.
– Ладно, проваливай… – сунув паспорт, скомандовал он и шагнул в сторону.
– Езус-Мария! – прошептал враз оживший Осип, быстро перекрестился и, привстав, ударил лошадь. – Но-о-о!
Колеса запрыгали на колдобинах. Лошадь загнанно хрипела. А Осип все подгонял и подгонял ее, тревожно оглядываясь назад – а вдруг они просто забыли про него и сейчас вернут, спросят про часы…
– Фу-у… Сцибло им в тыл!.. Так ведь и убить могли… – Уже порядочно отъехав от того места, Осип перестал нахлестывать кобылу, сразу перешедшую на шаг. Отер обильно выступивший пот.
– Убить? За что? – подвинулся к нему Алексей.
– За что?! – Осип сплюнул. – А так…
– И кто это был, а, дядько Осип? – Алексей попробовал зайти с другого бока, чтобы получить хоть какую-то информацию.
– Любопытный ты! Погоди, поживешь тут, сам узнаешь… В лесу тоже, я слыхал, уши есть. А я на тот свет не тороплюсь… Кто да кто… – Но пережитое Осипом напряжение требовало
Солдат