Ищи горы. Гоар Маркосян-Каспер
за последний год…
В зале поднялся невообразимый шум. Поэт влез на стул и перекрывая его, прокричал:
– Не знаю, как поступите вы, но я здесь перед вами и в вашем лице перед всеми бакнами даю слово: ни одной строчки, ни одного звука отныне и до тех пор, пока мой друг, мой брат Маран не будет освобожден. Кто со мной – на улицы!
Он спрыгнул со стула и пошел по лестнице обратно к оставшемуся наверху Дану, не обращая внимания на выкрики и гвалт. Не прошло и пяти минут, как народ хлынул из зала наружу. Поэт потянул Дана к верхнему выходу, и тот имел возможность наблюдать, как он с видом полководца обозревает сверху людские потоки, растекающиеся в разные стороны.
Следующие два, даже три дня для Дана выпали, его вызвали на станцию… о смене власти и аресте Марана он на станцию не сообщил, боясь именно этого вызова, и таким образом получил в свое распоряжение двое суток, но лишь благодаря отсутствию Железного Тиграна, прилетев на станцию, шеф раскусил маневр Дана в три минуты, достаточно было ему узнать про орбитолет… Так что через полтора часа после появления Командира Разведки в небе над Тореной Дану пришлось предстать пред его грозные очи. На сей раз шеф рассердился всерьез, и прошло два дня, пока Дан осмелился вновь показаться ему на глаза… и непонятно, осмелился ли бы, если б не мучительная тревога за Марана!.. Что говорить, он сознавал свою вину, неполная информация – неверная информация, он даже не обиделся, хотя тайно вздохнул, когда Тигран, сурово сдвинув брови, запер в сейф приготовленный для него, Дана, «ключ» – крохотный электронный блок, позволявший открывать банки информации, арсеналы, склады Разведки… правда, блок был зеленым, первая ступень… но дело было не в цвете, не в ступени, да и не в складах или ангарах, просто «ключ» означал положение постоянного сотрудника Разведки, увы… да что обида, он и не надеялся, что его проступок будет прощен, позднее он стал понимать, что единственное, почему его не выгнали из Разведки – мотивы содеянного, так сказать, смягчающие обстоятельства. Когда его в конце концов все-таки высадили на Торене, в горах за Крепостью, он, ступив на землю, облегченно вздохнул и дал себе клятву никогда больше не нарушать устава Разведки.
Подойдя к Крепости, он увидел удивительное зрелище: все пространство между крепостными стенами и городскими зданиями было заполнено людьми, они стояли, сидели, лежали на траве, подложив под головы сложенную верхнюю одежду и, видимо, расположившись надолго. Перед воротами в две густые цепи стояли охранники, промежуток между цепями шириной метров в пять пустовал, только какой-то сухощавый, среднего роста, темноволосый человек в штатском разговаривал у ворот с двумя офицерами в полной форме и при оружии. Задавать вопросы Дан поостерегся, решил подойти поближе в надежде увидеть знакомое лицо. Когда, пробравшись между демонстрантами, он уже догадался, что это своеобразная демонстрация, он приблизился ко внешней цепи, человек у ворот двинулся к толпе, и обрадованный Дан узнал Навера. Тот подошел к