Метеоролог. Валентина Иванова
и подавила вздох разочарования, огорчения —
Там была, как и обещал Сергей, запись всего того, что она уже видела сегодня утром.
Не посмотрев и половины – выключила и компьютер и во всей квартире освещение.
Далее, все дела домашние, привычные, по расписанию, как на автомате:
Сменить одежду, умыться, тюбик с надписью «ужин» и почистить зубы.
Василиса прилегла на свою кровать в мягком, домашнем халате
И задумалась: «Почему же прощание сегодня было таким холодным, даже почти грубым?»
Не спалось, мысли лезли в голову диким количеством и копошились, словно опарыши,
Подсовывая то вкус настоящей еды, то пещерно-замковые видения.
Василиса не была эмоционально-впечатлительной барышней,
Но от воспоминаний, вдруг, испортилось, почему-то, настроение.
А на улице шёл дождь и тут Василиса подумала: «Дождь – это слезы и грусть моего нового знакомого»…
Прикоснулась ладонями к стеклу – за каплями дождя пустынная улица…
– А что ты там надеялась увидеть, дурочка? – вслух Василиса промолвила
И, вдруг, словно отражение увидела Метеоролога: стоит так же у окна и хмурится.
…Грустный дождь ночной о тебе поёт,
Тихий сердца стук в такт вливается.
И печальный стих снова сердце рвёт,
И душа опять обнажается…
– Ох, ты, Господи! Включила, называется, фантазию, непонятно что мерещится!
Насмотрелась мелодрам дешевых, коими весь мир, как пилюлями, пичкают.
Руки от стекла убрала, стряхнула наваждение и отправилась спать женщина,
Всю ночь ей снились бесконечные комнаты, то ли с бабочками, то ли с птичками.
А в это время, другом конце города, в здании, далеко в облака уходящее,
Прильнув к окну, стоял мужчина, в темноту вглядывался,
По щекам его ползли слезы – не голограмма, а скупые, мужские и очень даже настоящие,
И сквозь глаза его глядела душа, в шрамах, суровыми нитками шитая, израненная.
И снова утро – стандартно-запрограммированное, математически рассчитанное.
Туалет. Душ. Тюбик с завтраком. Почистить зубы. Одежда свежая, чистая.
Но Василиса позволила себе дерзость – доселе невиданную —
Содержимое тюбика выплюнула, растрепала волосы и на улицу выскочила.
Снова такси-робот и экраны внутри вместо обычных окон,
Только улицы сегодня другие – ещё больше, чем ранее – безжизненные.
Словно город – и не город совсем – а огромный кокон,
А люди – личинки в нем, влачащие своё существование бессмысленное.
У подъезда «Поднебесья» откуда ни возьмись, появился мальчишка.
В грязных лохмотьях, но с необыкновенно живыми глазами.
– Ни единому слову его не верь! – прокричал он громко и быстро, даже слишком. —
Метеоролог один из тех, кто управляет нашими головами.
Василиса растерялась, хотела спросить, что же всё это значит,
Но не успела, пацан пропал так же стремительно, как и появился.
Зато