Хочу бабу на роликах!. Екатерина Вильмонт
а то уже поздно.
Светлана Георгиевна от неожиданности чуть не поперхнулась, но отказываться не стала. Хотя в душе наверняка затаила обиду – обожаемый сын недвусмысленно дал понять, что ей пора домой.
Глеб вернулся очень быстро.
– Здорово я маму сплавил, а то она, по-моему, собиралась у нас ночевать. Сашка, родная, неужели свершилось?
– Кажется, да. Ох, Глеб, я чуть с ума не сошла от радости. А как ты узнал?
– Мне сообщил наш главный, позвонил на студию, поздравил. Снизошел, как говорится. Я просто отпал! Ушам своим не поверил. Помчался в театр, а там меня уже телевидение отловило. Кто-то сообщил по Интернету, кажется, да какая разница! Ты подала заявление?
– Уже завтра не пойду на работу! – ляпнула я и тут же сообразила, что завтра с утра должна быть у бабушки. – Вернее, завтра еще пойду передавать дела… – И почему я опять соврала?
– Да? Значит, ты не такой уж ценный кадр! – засмеялся Глеб. – Я вообще не понимаю, какой из тебя бухгалтер…
– Видно, не очень хороший, – радостно согласилась я. – Глеб, ты знаешь, я хотела тебе сказать…
Но он меня не слушал.
– Сашка, как ты считаешь, в чем мне завтра пойти на интервью?
– В каком смысле?
– В прямом, в каком же еще? Что надеть?
– А это так важно?
– Конечно, важно.
– Тогда надень костюм с галстуком.
– Утром? Глупо. Тем более этот костюм я уже не могу видеть…
– Тогда надень голубой свитер, он так тебе идет…
– М-да, выбор у новой звезды невелик, – засмеялся он, но в его смехе чувствовалась горечь.
– У меня есть двести пятьдесят долларов, давай рано утром что-нибудь купим!
– Что мы купим рано утром? Бред, Сашка. Ладно, не в этом счастье… А голубой свитер чистый?
– Только вчера постирала.
– Вот и отлично. А может, лучше серый пуловер с голубой рубашкой. Все-таки уже весна…
– Можно и так. Подлецу все к лицу.
И тут вдруг опять телефон словно с цепи сорвался.
Актерская братия уже прознала. А ночное время для нее не помеха. В результате, когда мы наконец легли, я уже не стала ничего рассказывать Глебу. А просто решила привести бабушку к нему за кулисы и поставить перед свершившимся фактом. Если же не получится, расскажу завтра вечером, а в субботу она придет к нам в гости.
Утром рано Глеб умчался на встречу с журналистом или журналисткой, не знаю. А я, прибравшись, вышла из дому, чтобы ехать к бабушке. По-прежнему красные буквы на гаражах вопили: «Хочу бабу на роликах!» И солнышко пригревало. Хорошо! Я блаженно зажмурилась. Весна! Новая жизнь!
– Ой, женщина, извините, вы в этом доме живете? – спросила меня молоденькая девчушка в ярко-красной куртке, розовой юбке и розовых колготках.
– Да, а что?
– Вы не в курсе, говорят, в этом доме живет Ордынцев?
– Кто? – поперхнулась я.
– Ну, Глеб Ордынцев, артист!
– Ах, Глеб Ордынцев… Да, живет.
– А вы его знаете?
– Ну так, немного…
– А жену его знаете?
– Жену?