Они ведь едят щенков, правда?. Кристофер Бакли
первые светляки – феи с сигнальными огоньками.
– Ты только не пойми меня неправильно, – сказал Жук, – но ты и твои ребята – вы хоть задумываетесь иногда о том, что сражаетесь на стороне рабов?
– Ну, старший братец, ты же понимаешь: война велась совсем не из-за этого.
– Да? А из-за чего же тогда? Напомни-ка мне.
– Ну, да ты и сам все знаешь. Солдат-янки беседует с пленным южанином. Спрашивает его: «Почему вы так нас ненавидите, мятежник Джонни?» А Джонни-мятежник отвечает: «Потому что это наша земля. А вы на ней стоите».
Жук отпил еще глоток своего коктейля.
– Ну, вот мы – янки, и мы здесь, на этой земле.
Бьюкс пожал плечами.
– Ну, ты меня понял.
Они наблюдали за тем, как удлиняются тени.
Жук сказал:
– Мин жалуется, что тут со стороны болота доносится какой-то ужасный запах. Ты что-нибудь об этом знаешь?
– Ну, на то оно и болото, чтобы вонять.
– Но она уверяет, что это какой-то особый, химический запах. С Пекфассом все в порядке? Он там случайно не устроил какую-нибудь лабораторию по изготовлению денатурата или что-нибудь в этом роде?
– С Пекфассом? В порядке? Да он всегда был «не в порядке» – такой уж уродился.
– Это я знаю. Но Мин говорит, что он в последнее время стал какой-то раздражительный. Обидчивый, что ли.
– Может, он опять со своего старого фургона грохнулся. Ты бы лучше пожалел старика.
– Бьюкс, – сказал Жук. – Я не просто его жалею. Я содержу его. Кормлю и одеваю. Я мог бы найти себе и более вменяемого смотрителя в доме для умалишенных.
– Кстати, Белла проломила ступеньку лестницы.
Жук вздохнул.
– Этой девице пора сбрасывать вес.
– Да уж! Так она скоро всю лестницу обрушит.
– Она почти единственный человек, на которого маман не огрызается. Я загляну к ней после обеда. Как она?
– На днях требовала, чтобы я отвез ее на избирательный участок.
– Это в июне-то?
– Заявила, что хочет проголосовать. За Эйзенхауэра.
Жук задумался.
– Вот что значит болезнь Альцгеймера! В молодости она всегда была за Стивенсона.
Бьюкс понизил голос.
– По-моему, Минди не очень-то довольна нашим уговором.
– Знаю.
– Я слышал, как она говорила по телефону. Нет-нет, я не подслушивал – просто зашел за чем-то на кухню. Но, кажется, она разговаривала с кем-то по поводу приюта.
– Я никуда не собираюсь отправлять ее, Бьюкс. Ни в какое учреждение.
– Да я тебе ничего такого и не предлагал. Я просто заметил, что твоя жена отнюдь не в безумном восторге от нынешнего положения дел.
– Моя жена может катиться…
– Катиться? Куда катиться?
Позади них стояла, скрестив руки, Минди.
– Дорогая! – изображая радостный энтузиазм, выкрикнул Жук. – Я рассказывал Бьюксу, что ты так прекрасно катаешься на лошади, что запросто перепрыгнешь через любой забор. Какой угодно высоты, в каком угодно