С Востока свет. Проза татарских писателей. Сборник
устремился вглубь леса. Ниса тут же невольно зажмурилась – ей показалось, что ветки, то и дело хлеставшие по лобовому стеклу, вот-вот ударят её по лицу…
– И что тут нашёл Сафаров?
– Этот вопрос к хозяину…
«Хозяин»… В обществе нарождается ещё один новый класс. Хозяева земли, хозяева воды… Впрочем, их уже сегодня не счесть.
– Если тебе нужна информация обо мне – пожалуйста. Зовут Айдар, прозвище – Сорока. Родом я из деревни Рахмат-Алан, она тут неподалёку от леса. У нас в деревне только и остались, что одна русская старушка с придурковатой внучкой да пять стариков-татар. Я был женат, но первая жена заявила, что ей в деревне скучно, и сбежала в город. Тогда я женился во второй раз, но другая жена тоже… сбежала. Хе, они говорили о какой-то цивилизации… А я вот не променяю лес ни на какой замечательный город…
– Сафаров тоже так считает?
– Мы с ним об этом не говорили. Он – хозяин, а я – всего лишь исполнитель его приказов.
Словно в насмешку над своим прозвищем Сорока, богатырь всем своим поведением демонстрировал нежелание стрекотать лишнее.
Но Ниса – хитрая лисица, а потому, чтобы приманить сороку, искусно сыплет ей корм:
– А как вы познакомились с хозяином?
– Да как познакомились… Сначала он построил хутор. Потом фермы. Сам особо тут не светился. Я тогда тоже только поглядывал на него издали. А потом он приехал к нам в Рахмат-Алан и предложил всем, кто хочет, работать у него. Мы двое и нанялись к нему – я да тётушка Анна – бабушка той юродивой девчонки. А стыдиться – чего тут стыдного-то? Какая разница – гнуть спину на государство или на отдельного человека?.. Сафаров – мужик справедливый, не ругается, рукам воли не даёт. Жёсткий, правда, очень. Порядок любит. Настолько, что выпрямил бы все кривые да горбатые деревья в лесу, если бы мог.
Дорога оказалась длинной. Лес был словно океан – сколько ни плыви, а конца-края не видать. Хотелось выключить этот ревущий и рвущий когтями землю трактор и насладиться тишиной леса. Казалось, что эта тишина пропитала собой ярко-зелёные, нежные от влаги листья, растеклась, как топлёное масло, по коре дерева, на котором стучит дятел, каплями повисла на скупых солнечных лучах, просочившихся между стволов сосен…
– А я ведь поинтересовался, как мои жёны устроились в городе. Я-то думал, что им удалось схватить своё счастье за рога… – Айдар продолжал рассказывать о своём. – Оказалось, что первая работает уборщицей в мужском общежитии. Короче говоря, убирает окурки и всякую блевотину. Вторая сидит в крохотном киоске, похожем на скворечник, и продаёт всякую дребедень. Расчёски, салфетки, косметику разную. Говорит, что хозяин три раза на дню является и орёт на неё, мол, почему торговли нет. Если не делает плана – ей урезают зарплату. И это ваш хвалёный город!.. Здесь по крайней мере свобода!
– У тебя тоже есть хозяин.
– А я всё равно свободный, потому что живу на своей земле. Если Сафаров прогонит – буду выращивать картошку, заведу скотину. Мы рождены не для того, чтобы ковыряться на городских помойках. Я тут на днях хозяину предложил,