Битва за небо Кубани. 1943 г.. Дмитрий Дёгтев
приходилось «просто так», фактически без боя отдавать противнику. Но страх перед полным крахом всего южного крыла Восточного фронта все же перевесил прочие доводы. 3 января находившиеся на линии Нальчик – Моздок подразделения 1-й танковой армии начали стремительный отход на северо-запад. Уже к 16 января, преследуемые сразу четырьмя армиями Северо-Кавказского фронта, немцы отошли к линии Черкесск – Петровское, а в течение следующей недели оставили Ворошиловск (Ставрополь) и Армавир. Получился эдакий блицкриг наоборот.
Однако полностью отдавать «Советам» завоеванный Кавказ Гитлер все же не собирался. В то время как 1-я танковая армия генерала Эберхарда фон Макензена продолжала отходить в направлении Ростова-на-Дону с тем, чтобы заткнуть бреши в разваливающемся фронте группы армий «Дон», командующий 17-й армией генерал-оберст Рихард Руофф[1] получил приказ отходить к Краснодару, с тем чтобы создать там прочную оборону и удерживать плацдарм. При оптимистическом сценарии фюрер хотел использовать его для возобновления наступления к нефтяным месторождениям, а при пессимистическом – для защиты подступов к Крыму. При этом входивший в состав 1-й танковой армии LII армейский корпус генерала Отта был передан в состав 17-й армии для усиления ее левого фланга. Когда Руофф, уже хорошо знакомый с особенностями «стратегии» своего Верховного главнокомандующего, понял, что ему, скорее всего, придется оборонять довольно крупный плацдарм против превосходящих сил противника, настроенных на победу любой ценой, он первым делом занялся изучением местности, пока еще находившейся в глубоком тылу у отступающих войск.
Опытный генерал, ветеран Первой мировой войны понял, что удержать Краснодар и растянутый берег Азовского моря, как того требовала директива фюрера, имеющимися силами (три армейских корпуса и румынские части) все равно не удастся, поэтому обратил свой взор на более узкий участок длиной около 70 км, проходивший от Новороссийска через крупные станицы Крымская, Молдаванское, Киевское и далее к плавням[2], выходившим к Азовскому морю. В южной части этого сектора заканчивались отроги Кавказских гор, плавно переходившие в цепь возвышенностей, а те сменялись низинами в дельте Кубани. Эта местность, во-первых, была сама по себе труднопроходимой, особенно для тяжелой техники, во-вторых, к востоку от нее начиналась заболоченная низина, которая хорошо просматривалась и простреливалась с многочисленных господствующих высот. Именно здесь уже в конце января штаб 17-й армии приказал строить главную линию обороны, которая позднее вошла в историю как «Голубая линия», «Готическая линия» или «Готическая голова». При этом главная полоса обороны закладывалась под глубину 2–3 км, местами до 5 км, а основными опорными пунктами становились расположенные на высоких местах и перекрестках дорог многочисленные кубанские станицы. К востоку и западу от главной полосы обороны Руофф приказал строить несколько промежуточных рубежей. По удачному стечению обстоятельств в
60-летний Руофф был ветераном Первой мировой войны, затем служил в рейхсвере. В начале Второй мировой войны командовал 5-м армейским корпусом. 8 января 1942 г. был назначен командующим 4-й танковой армией, а в преддверии операции «Блау» – командующим 17-й армией, которая играла ключевую роль в наступлении на Кавказ. Войска Руоффа смогли занять Таманский полуостров и Новороссийск, а также несколько перевалов на Главном Кавказском хребте. Однако прорваться на побережье Черного моря в районе Туапсе и Сухуми 17-й армии не удалось.
Плавни представляют собой длительно затапливаемые поймы рек и озер и дельты, покрытые обильными зарослями кустарника, тростника и других растений. Подобные водоемы имеются в дельтах Амударьи, Волги, Прута, Днестра, Дуная, Дона и Кубани. При этом на последней существует даже два вида плавней: прикубанский и приазовский. Для первого характерны особенно густые и высокие заросли тростника, в 1943 г. представлявшие собой настоящие джунгли. Кроме того, в дельте Кубани имеется еще и множество лиманов (мелководных извилистых заливов).