ПЬЕР. Герман Мелвилл
мои обещанные пожертвования выберут себе лучшее применение. Кроме того, Пьер, я, возможно, взяла бы для сопровождения Дейтса, но я предпочла тебя, потому что хочу, чтобы ты знал, кто они и среди кого ты живешь; среди скольких действительно симпатичных и естественно чистых дам и девушек ты должен будешь однажды стать помещиком. Я жду редкое представление красных и белых сельских цветов»
Приветствуемый такими приятными обещаниями, Пьер вскоре ввел свою мать в заполненную людьми комнату. Как только они появились, старушка, сидевшая со своим вязанием возле двери, без всякой просьбы пронзительно пропищала – «Ах! дамы, дамы, – госпожа Глендиннинг! – Господин Пьер Глендиннинг!»
Почти немедленно после этого звука раздался внезапный, растянутый, неземной, девичий вопль из дальнего угла длинной, сдвоенной комнаты. Никогда прежде человеческий голос так не трогал Пьера. Хотя он не видел человека, из которого он исходил, и хотя голос был для него совершенно необычным, все же внезапный вопль, казалось, проложил свой путь прямо через его сердце и оставил там зияющую дыру. На мгновение он в изумлении остановился, но раздался голос его матери, чья рука все еще находилась в его руке. «Почему ты так сжимаешь мою руку, Пьер? Ты причиняешь мне боль. Фу! кто-то упал в обморок, – ничего более»
Пьер немедленно опомнился и, тронутый насмешкой над своим собственным трепетом, пролетел через комнату, чтобы предложить свои услуги, если в них появится потребность. Но все дамы и девы уже заранее были с ним; дико замерцали огни в потоке воздуха, вызванном резким открытием оконной створки, откуда как раз и исходил вопль. Но кульминационный момент шума скоро закончился и к настоящему времени, после закрытия оконной створки, спал почти полностью. Старшая из старых дев Пенсов, подойдя к г-же Глендиннинг, теперь дала ей понять, что у кого-то из дальней группы присутствующих трудолюбивых девушек случился внезапный, но мимолетный припадок, неопределенно приписанный некоему сложившемуся беспорядку или чему-то другому. Её самочувствие снова восстановилось. И поэтому компания, вся целиком, по-видимому, живя в своей естественной благоприятной среде, которая в любой основе суть всего лишь деликатность и благотворительность, воздержалась от всего дальнейшего любопытства, не напоминая девушке о том, что произошло, и не выделяя ее из всех присутствующих; и все иглы продолжили шить дальше, как и прежде.
Отправив свою мать поговорить, с кем ей хочется, и следить за своими собственными делами в обществе, Пьер, уже забыл в такой живой толпе обо всех прошлых неприятностях и после некоторых изысканных слов обеих мисс Пенс, – добившись их понимания через витые длинные трубки, которые, если они не использовались, старые девы носили, засунув, как пороховницу за свой корсет, – и, аналогично, после проявления глубокого и великого интеллектуального интереса к мистическому механизму огромного шерстяного