Королева. Родион Вишняков
который до сих пор вертится вокруг Земли, есть система с такой же батареей. Я это точно знаю. Летал на таких. Можно попробовать достать из него.
– Как мы попадем внутрь?
– Внутрь? – Лайнт на несколько секунд задумался. – Будем резать люк входного отсека. Больше ничего не остается. Разбить обзорное стекло рубки верхней палубы вручную мы не сможем. Но, кстати, его можно разрезать. Так даже быстрее выйдет.
– Вы хотите выйти в космос? – Элеонора в недоумении переводила взгляд с одного астронавта на другого. – Мужчины! Вас нельзя оставить ни на минуту! Что я пропустила?
– Это необходимо. – Дэвид положил ей руку на плечо. – Я тебе сейчас все расскажу. А ты, если сможешь, придумай план получше. На это у тебя будет пять часов.
* * *
Треугольник кислородной маски уже осточертел до такой степени, что говорить не хотелось. Сначала немного развлекал запах пластика, но он вскоре исчез, выбитый потоком чистого кислорода, вдыхаемого вот уже на протяжении четырех часов. Пожалуй, это было самое тягостное из всего процесса подготовки к выходу в открытый космос. Необходимо вымыть из крови азот, опасный при быстром перепаде давления.
Четыре часа полного бездействия.
– Выходить будем через шлюзовой отсек Quest. Рядом есть внешняя складская платформа, на которой мы и будем ждать приближения шаттла. Шлюзовой отсек «Звезда» оставим в качестве запасного. – Лайнт оторвал от лица кислородную маску и посмотрел на Климова. Тот каким-то образом завис в позе сидящего человека, с совершенно прямой спиной, закрыв глаза и положив большие ладони на колени. В ответ Артем только молча кивнул.
Какое-то время американец продолжал смотреть на него, после чего, спохватившись, вновь нацепил маску на лицо.
Ему бы спокойствие и уверенность этого русского… Вон, завис спокойно и расслабляется. Даже глаза закрыл. А он не может закрыть их! Потому что сразу на фоне черноты проплывает пятно света. Колышущийся, неровный огонек свечи, который кто-то проносит мимо черного окна иллюминатора.
Сегодня ночью она опять приходила к нему. Он никому не рассказывал про свой кошмар. Про повторяющийся раз за разом невообразимый ужас, терзающий его каждый месяц с тех пор, как он прочитал сообщение, пришедшее в один из сеансов связи с компьютером погибшего Мэтта. Это был его личный секрет. Персональный ад, лишающий его спокойствия и душевного равновесия на много дней вперед. Не торопящийся уходить и покидающий его только за несколько дней до своего возвращения. И ему, Дэвиду, требуются действительно колоссальные усилия для преодоления страха перед сном.
Каждый раз он оказывается на борту того челнока, пустого и темного. Внутри нет ровным счетом ничего. Он это точно знает, хотя ни разу не видел в своем сне ни одной из палуб. Вокруг все пропитано черным, вязким мраком, окутывающим целиком со всех сторон, едва попадаешь внутрь. Глухая, давящая на уши и мозг тишина мертвого корабля. Тишина мертвого бескрайнего космоса за окнами запыленных иллюминаторов.
Он делает