Идущие навстречу. На пути друг к другу. Между двух огней. Мария Борисовна Хайкина
отметить, что страх, который в ней ощутил Хорвин, был настоящим. Конечно, вызван он был не мифическим преследователем, дрожать и запинаться ее заставляла боязнь не справиться. Истинных причин ровининой тревоги Хорвин не понимал, но ее искренность почувствовал, и именно это вызвало в нем отклик.
…
Пока Хорвин отправился за чаем к своей квартирной хозяйке, оставшаяся одна Ровина с удивлением осматривала его жилище. Принадлежа к состоятельному слою общества, она не слишком хорошо представляла себе жизнь людей иного круга. И сейчас она с некоторым недоумением оглядывала скромную комнатушку, почти лишенную мебели. Очевидно, помещение это было для хозяина и спальней, и кабинетом, и столовой одновременно. Узкая кровать, стол, стул, буфет, (служивший заодно и шкафом), вот, собственно, и все, что составляло обстановку. Впрочем, содержалась комната в чистоте и порядке, пыли нигде не было, все вещи лежали на своих местах. Но, главное, что привлекло ее внимание, были книги, аккуратно расставленные на полке и на верху буфета. Значит, ее новый знакомый не чужд и образования? Это заинтриговало ее.
Девушка подошла к книжной полке, вытянула один томик.
– Что это вас заинтересовало? – раздался голос за ее спиной. Хорвин уже вернулся с подносом, на котором стояли две чашки с чаем, сахарница и тарелочка с печеньем. Все это он неторопливо расставлял на столе.
– Шекспир «Сонеты».
Закончив возиться с посудой, молодой человек подошел ближе.
– Вам они нравятся? – темные глаза его смотрели на нее с дружеским вниманием.
Ровина охотно откликнулась:
– Очень нравятся. Они и красивые, и печальные, и заставляют задуматься.
Она наугад раскрыла книжку и продекламировала с выражением:
Ты – музыка, но звукам музыкальным
Ты внемлешь с непонятною тоской
Внезапно Хорвину захотелось произвести на нее впечатление, и он договорил слова четверостишия:
Зачем ты любишь то, что так печально?
Встречаешь муку радостью такой?
Его гостья была изумлена:
– Вы помните наизусть? – и тут в глазах ее промелькнул лукавый огонек. – А это?
Девушка открыла томик в другом месте:
Кто под звездой счастливою рожден,
Гордится славой, титулом и властью.
Чуть помолчав, Хорвин продолжил:
А я судьбой скромнее награжден,
И для меня любовь – источник счастья.
– Вы все их знаете? – теперь глаза ее светились восхищением.
– Нет, конечно, – признал он. – Только те, которые меня особенно трогают. Этот сонет запомнился мне, потому что в нем говорится об истинных ценностях:
Девушка оживленно обернулась к нему:
– А вы верите в любовь?
– Конечно.
– И у вас есть любимая?
– Нет.
– А была?
– Тоже нет.
– Почему? –