Полоса везения, или Все мужики козлы. Екатерина Вильмонт

      Ровно в семь я была уже полностью готова. Одета, причесана, подкрашена. И, разумеется, надушена. Стол я накрыла в комнате и даже свечи в подсвечниках приготовила. Рождество как-никак! Взяв на руки Гешу Глюка, я уселась перед телевизором, чтобы скоротать время до прихода Максима Павловича. Судя по вчерашней встрече, он достаточно пунктуален, впрочем, сейчас в Москве такие пробки, а он ведь за рулем… Стоп! Он собирается пить, значит, либо приедет без машины, либо… Либо намерен остаться тут до утра? Каков наглец!

      Первым делом надо выяснить не фамилию, а каким транспортом прибыл. Но с другой стороны, даже если он приедет без машины, где гарантия, что он не намерен тут ночевать? Господи, как мне это надоело! Да не буду я ни о чем думать. В любом случае, если я не захочу, он здесь не останется. Что за идиотские сложности возникают у бабы, отвыкшей от нормального общения с мужиком! Я почти уже в старую деву превратилась.

      Подумаешь, большое дело – накормить ужином малознакомого человека, а я возвела это в невесть какую проблему, дура несчастная. Тоже мне, повод для драмы!

      Я была так зла на себя, что вскочила с дивана, забыв про Гешу, который мирно спал у меня на коленях, и бедняжка свалился на пол.

      – Гешенька, прости меня, корову окаянную!

      Я положила котенка на диван, а сама кинулась в кухню выпить воды. От злости у меня пересохло в горле.

      Раздался звонок домофона. Явился, не запылился!

      – Кто там?

      – Маша, откройте, пожалуйста!

      Открою, куда ж я теперь денусь. Я прильнула к глазку. Услыхала, как подъехал лифт. Потом раздался топот. Ага, это он сбивает снег с ботинок. А вот и он!

      Тащит что-то огромное и непонятное. Я поспешила распахнуть дверь.

      – Здравствуйте! Что это у вас?

      – Привет! Это елка! Или у вас уже есть?

      – Нет… Боже, какая прелесть!

      Он принес елку в большом деревянном бочонке, стройную, не меньше метра высотой и неимоверно пушистую.

      – Куда ее поставить, а то она тяжелая, стерва! – пропыхтел он.

      – Вот сюда, в комнату. В этом углу она отлично встанет!

      – Может, я сначала ботинки сниму?

      – Не вздумайте! Я этого не выношу!

      Наконец он поставил елку, куда было велено.

      – Хороша, правда? Я просто не мог удержаться. Она у вас долго простоит. Надо ее только поливать…

      – Спасибо, она просто чудо! Да вы раздевайтесь, а то уже взмокли.

      – Это верно! И вот еще…

      Он протянул мне висевший на запястье пластиковый пакет.

      Там оказалась большая бутылка водки и две бутылки моего любимого вина «Либфраумильх», которое у нас почему-то неизменно называют «Молоком любимой женщины», что неимоверно глупо и даже немножко неприлично, потому что на самом деле это всего лишь «Молоко Мадонны». Кстати, и на этикетке изображена Мадонна.

      Но об ошибках и глупостях перевода я могу говорить часами.