Нужная работа. Михаил Бабкин
Чтобы, значит, всякие-разные не устраивали в кабине общественный туалет или ночлежку: раз вошел, то давай делай выбор! И никак иначе.
Разумеется, Марвин вовсе не собирался что-то выбирать, подтверждать и куда-то переноситься. Ему нужно было только отсидеться за бронированной дверью, дождаться, когда охранники уберутся восвояси, а после как-нибудь выбраться на свободу. Например, привлечь внимание первого утреннего прохожего и показать ему через стекло пару сотенных купюр, тот наверняка не поленится вызвать ближайшего полицейского – говорят, у них есть универсальные ключи как раз для таких случаев.
Конечно, здесь, в ярком свете потолочной лампы, Марвин был на виду, словно памятник народному герою посреди центральной площади. Но пока кабина занята и пока клиент не набрал номер, открыть ее снаружи с помощью другого личного жетона нельзя. Кстати об освещении – Марвин задрал голову, рассматривая матовый потолок. К сожалению, самосветная лампа оказалась защищена плафоном из небьющегося стекла, потому погасить ее ударом туфли не представлялось возможным. Что ж, философски решил Марвин, уж лучше со светом и за прочной дверью, чем в темноте и на опасной улице.
За спиной Марвина послышались глухие удары. Он оглянулся: разъяренные охранники со всей мочи били в дверь ногами, стараясь если не повредить стекло, то хотя бы выломать автоматический дверной замок. Ломали безуспешно – конструкторы уличной кабины знали, в каких местах ее будут устанавливать. А потому приложили максимум усилий, чтобы сделать ее антивандальной, то есть неразбиваемой и неразрушаемой.
Устав биться о дверь, охранники перешли к угрозам. Но так как Марвин не мог их слышать – о чем сообщил, с озабоченным видом указав себе на уши, – они жестами стали показывать, что сделают с беглецом, если смогут до него добраться. Увиденное Марвину не понравилось. Поэтому он ответно показал, куда им следует идти, кем были их родители и кто они сами по природной сущности. Охранникам жестикуляция Марвина радости тоже не доставила, особенно последний пассаж: плюнув на бесполезные устрашения, они отошли подальше и открыли огонь по двери.
Тут-то Марвин сильно пожалел о своей несдержанности. Нет бы проигнорировать угрозы, отвернуться от мерзавцев с гордым видом, мол, плевал я на ваши ужимки, – глядишь, им бы и надоело заниматься пантомимой. А там, возможно, окончательно успокоились бы и ушли подбирать разбросанные Марвином деньги с фишками – если они, конечно, еще остались. Ну, или хотя бы отправились за подмогой, тоже какое-никакое, а дополнительное время… Однако дело было сделано.
Стекло залило ярчайшим пламенем; внутри кабины стало светло и жарко, как на морском пляже в знойный июльский день. Сколько могла выдержать дверь, Марвин не знал, но подозревал, что недолго.
– Я хочу устроиться на работу! – закричал он в горячее пространство. – На любую! Срочно, немедленно!
– Выбирайте по списку, – отозвался равнодушный механический голос. – Данные представлены