Дом на холме. Екатерина Стадникова
отличное оправдание: мол, ходила в ванную вымыть руки, потому что разлила мятное масло, от сильного запаха которого закружилась голова.
По счастью, это ей не пригодилось: дом крепко спал. Но вот сама Эмили что-то не спешила ложиться в постель. Девочка закрыла окно, из которого виднелся пирс и звездное небо.
Ей вдруг захотелось плакать. Мисс Варлоу усадила всех своих мишек и заек мордочками к противоположной стене, взобралась на подоконник и… беззвучно разревелась. Не нужно быть гением, чтобы понять: Никодемас на самом деле никуда больше не вернется. Во-первых, кто ему позволит, а во-вторых, кто его пустит! Тем более, после «приключений» с окном и прогулками.
Мадам Александра бесконечно добра, но отцу, скорее всего, расскажет и про падение, и про пирс. Это же не какие-нибудь залитые чернилами бумаги или дырочка на раздражающем розовом платье. Папа, естественно, ругаться не станет: посмотрит в глаза так, что захочется провалиться сквозь землю, и отправит сюда, «в комнату, подумать над поведением».
В любом случае, дела плохи, хотя теперь Эмили не сомневалась: у нее есть друг.
Глава 2. Большие и маленькие перемены
Дайна наглухо застегнула воротник форменной мантии. Вторая кожа никак не стесняла движений, а в волшебной предутренней мгле можно было идти без маски. Руфус никогда не боялся солнца. Он считал, что справится и так. Способность летать и сыпать молниями располагает к легкомыслию. Леди Уиквилд же крепко стояла на земле обеими ногами и предпочитала не искушать судьбу. Ведь никогда не знаешь наверняка, где придется упасть.
Мисс Уиквилд не проявляла способностей к настоящему полету. «Камни не летают, даже при втором аркане воздуха», – твердили ей. Но Дайна совершенно не жалела. Ходили слухи, что некоторые старшие арканы времени позволяли Танцорам оторваться от земли. Однако до такого мастерства еще нужно дожить.
Сейчас же она с огромным удовольствием шла по спящему кварталу на самом краю незнакомого города. Не имело значения, что путь предстоял нешуточный, просто хотелось почувствовать, как жизнь бьется внутри, как стучит сердце и пульсирует кровь.
Дайна не любила суету, царившую в Центральном Управлении Ордена, и про себя жалела тех, кто по роду деятельности обязан появляться там регулярно. Это место звалось «Ульем». Там заседали Совет и Трибунал, трудились как пчелки Тени, ведущие расследования. Возня и шум там не прекращались, пожалуй, ни на минуту. Единственным плюсом Улья было наличие постоянного адреса.
Только вовсе не туда предписывал явиться бархатно-черный лист с горсткой слов, выведенных серебряными чернилами.
Отчего, интересно, такая честь? Неужели наконец-то закончились простые задания? Закончились глупости навроде отлова мелких контрабандистов и проверки лояльности Танцоров – еще более безупречных, чем она сама? В Ордене наконец-то поверили в нее?
Мысли снова и снова возвращали к разговору с Найджелом. Отделаться от старого прохвоста стоило немалых усилий. Раздражал его страх перед