Жрецы и жертвы холокоста. История вопроса. Станислав Куняев
всем посетителям при входе в музей. Однако не все могут выдержать подобные нервные перегрузки, и у несчастных людей начинает «съезжать крыша», что и случилось с Садовским, когда он «напялил» на себя жизнь и смерть погибшего в Освенциме местечкового украинского сиониста Симхи Перельмутера, который жил в 30-е годы в городке Хорошев, что на Львовщине.
«В сентябре 1939 г. <…> Советский Союз оккупировал Восточную Польшу – пишет Садовский-Перельмутер, – где был расположен Хорошев. Несмотря на советскую оккупацию, Симха продолжал преподавать в Университете».
«Советская оккупация Восточной Польши», как помнят все люди с нормальной психикой, – это возвращение в состав УССР Западной Украины, которую в 20-м году поляки отхватили у нашей страны, ослабевшей от гражданской распри. А еще должно заметить, что если бы местечко Хорошев в 1939 году перешло под власть фашистской Германии, то с «университетским преподаванием» Симхи было бы покончено сразу. А может быть, и с ним самим, поскольку спустя неделю после 22 июня 1941 года, когда войска вермахта вошли в Хорошев, «как еврей и ученый, – пишет Садовский, – Симха стал предметом преследования германских властей».
За ним вскоре пришли украинские полицейские, и родные больше не увидели Симху Перельмутера. Но именно вот тут Михаил Садовский (он же якобы Симха) впал в состояние глубочайшего истерического транса. Нет бы ему вспомнить антисемита Степана Бандеру или палача евреев Львовщины Романа Шухевича, опричники которого отправили Симху в Освенцим, но нет, он ни с того ни с сего заверещал голосом Александра Асмолова:
«Где те составы, которые приготовил великий вождь Страны Советов для депортации евреев, чтобы окончательно решить этот проклятый «еврейский вопрос»? Они на запасном пути? Вы не знаете, что они есть?», «А за что НКВД отплатило Валленбергу? За то, что спасал евреев?», «А вы, уцелевшие и новые жители Европы и мира? Молчите?.. Но разве за это убивают? Нет, за это не убивают. Убивают за то, что ты еврей!!!»
Три восклицательных знака, украсивших полосу «Еврейской газеты», свидетельствуют о том, что или психика Садовского не выдержала испытания на сцене Вашингтонского музея, либо о том, что он, как актер, почувствовал, что наступил его звездный час:
«Я, Симха Перельмутер, сошел в земной ад в полосатом тряпье нацистского покроя! Я прошел весь скорбный путь Симхи… Люди, люди, значит, не кончился Холокост…», «Но разве за это убивают?»
Перельмутер-Садовский, видимо, забыл, что в XX веке люди убивали друг друга за все. Русских убивал и на рубеже 80—90-х годов в городе Грозном за то, что они не убегают, не бросают свои дома, за то в итоге, что они – русские. Если вы скажете, что за депортацию 1944 года, я отвечу: русские женщины, которых насиловали в 90-м году басаевские и радуевские головорезы, не выселяли их отцов и матерей в Казахстан в 1944 году. Палестинцы убивают евреев за то, что евреи вырезали население арабских деревень, разрушили их дома и отобрали землю, – за то, что они оккупанты. Евреи убивают палестинцев за то, что те живут на земле, которую Иегова обещал