Привычка к счастью. Инесса Плескачевская
чувствую, как они разговаривают между собой. Кажется, еще усилие – и я научусь разбирать их шепот.
– Кто я? – вопрошает учитель.
И я знаю (вернее, снова чувствую), что в этот раз он не ждет ответа.
– Я – кто? Разве я – тело? Тело меняется каждую секунду. Разве я – сознание? Сознание еще более переменчиво, чем тело. Так кто же я?
Он хочет нас смутить, посеять сомнение. Самое главное, говорит он, это сомнение. Как только оно возникло, знайте: вы на верном пути.
Все выходные я медитировала, хотя никогда не думала, что способна на такое. Уединение в стиле дзен – мощное оружие против городских стрессов. После двух дней молчания (разговаривать запрещено, также как запрещено читать книги, смотреть телевизор и пользоваться мобильным телефоном), медитаций и дзен-буддистских разговоров меняешься. Не так чтобы враз и навсегда (хотя, говорят, с некоторыми случается и такое), но какой-то щелчок в сознании, несомненно, происходит. Ведь на самом деле ты уже был к этому готов – в дзен-уединения не отправляются случайно.
Сигнал к утреннему пробуждению – удар сухих бамбуковых палочек, а потом тихий, но настойчивый перезвон колокольчика. Тенями шуршим в зал для медитаций. Молчание, цигун, медитация. Кто я? Я – кто?
Дзен – это про здесь и сейчас. Чтобы научиться жить именно здесь, в этом конкретном месте, и именно сейчас – в каждую конкретную секунду. Нередко говорят, что жизнь – это то, что с нами на самом деле происходит, пока мы строим планы. Дзен может научить жить здесь и сейчас, а не завтра или с понедельника. «Каждый день – хорош», – говорит учитель.
Мы пишем иероглиф «кун» – пустота. Пишем на бумаге кистями, смоченными в воде. А потом наблюдаем, как наша «пустота» исчезает в пустоту… Вы говорите, жизнь материальна? Ой ли? Материален ли написанный «кун»? Несомненно. Но мгновение – и нет его на бумаге. Исчез, растворился, пропал. Так вы уверены, что жизнь ощутимее пустоты?
В китайских парках каждое утро десятки немолодых мужчин пишут водой на асфальте целые поэмы. А потом с умиротворенным сердцем наблюдают, как их поэмы растворяются в небытие. Здесь и сейчас – освобождая место для новых творений. Странное дело, но женщин среди этих уличных каллиграфов почему-то нет – и вряд ли только потому, что владение кистью требует твердой руки. С твердой рукой и волей у китайских женщин все в порядке. Просто мы, женщины, как мне кажется, устроены по-другому: более практично. И растворяющиеся в вечности письмена – не совсем наше. Хотя, с другой стороны… В нашем дзен-уединении было восемь человек (очень хорошая китайская цифра), и только двое – мужчины. Что в очередной раз подтверждает мое мнение о том, что женщины более любопытны (в данном конкретном случае мы все хотели попробовать, что же это такое – дзен-медитация) и более активны. Хотя дзен – это, конечно, не про активность, а совсем наоборот.
… «Боль – это всего лишь боль», – слышу я голос, доносящийся как будто издалека. «Если у вас онемела нога (странно, – возвращается ко мне сознание, – откуда он знает