Санкт-Петербург и русский двор, 1703–1761. Пол Кинан
города) с геометрической сеткой улиц и каналов, обнесенных обширными укреплениями в тогдашнем французском стиле Вобана. Особенности географического положения города, в частности сложности, связанные с болотистой местностью и шириной Невы, а также громадные расходы, которых требовало выполнение такого плана, делали его неосуществимым в полном масштабе, особенно потому, что строительные работы в городе уже шли полным ходом к тому моменту, когда Леблон приехал в Россию. Тем не менее некоторые элементы плана Леблона были сохранены, как показывает сетка улиц и каналов, которая к середине XVIII в. сложилась на Васильевском острове80.
В законодательстве того времени также отразилось намерение придать регулярный облик новому городу. С 1714 г. закон регламентировал, какие виды домов надлежало строить для разных групп общества и из каких материалов. Типовые проекты образцовых домов для «подлых» и «именитых» людей были заказаны Доменико Трезини81. С апреля 1714 г. в Петербурге по этим проектам начали строить дома. Указы о строительстве свидетельствуют также о постоянном европейском влиянии на этот процесс. Так, в одном из указов по поводу возведения мазанковых домов специально отмечалось, что это делается «прусскою манерой»82. Была также попытка регламентировать, где именно в городе должны размещаться дома, в зависимости от положения в обществе их хозяев. Указ от июня 1712 г. гласил, что знать должна строить дома вверх по Неве от Первого Зимнего дворца Петра, а купцам и ремесленникам предписывалось строиться на другом берегу Невы, на Васильевском острове83. Впрочем, эти предписания, как и заказанные архитекторам планы Петербурга, тогда было затруднительно осуществить на деле. В конце следующего года вышло официальное напоминание о переезде, адресованное перечисленным в нем группам населения. Такие напоминания стали обычным явлением в рассматриваемый период84.
Непросто обстояло дело и с образцовыми проектами домов, разработанными Трезини? – они годились только для тех, кто мог себе позволить постройку таких домов, и фактически применялись лишь для фасадов зданий в наиболее заметных местах города, например по берегам основных водных артерий. Указ о возведении домов в местах, отведенных под заселение, был повторно издан в марте 1720 г., но по-прежнему было очень трудно заставить людей переезжать в некоторые районы города, особенно на Васильевский остров85. Приезжавшие в Петербург иностранцы отмечали, что этот район находится в довольно заброшенном состоянии. Член голштинского посольства Фридрих-Вильгельм фон Берхгольц, побывав на Васильевском острове в марте 1725 г., записал, что множество каменных домов стоят пустыми, так как их знатные владельцы «имеют дома и в других местах города»86. Сэр Фрэнсис Дэшвуд, прибывший в Петербург в составе английской торговой миссии в начале 1730-х гг., также сообщал в 1733 г. об этих красивых, но пустующих домах, как и о том, что, хотя Васильевский остров считается коммерческим
Изображения этих домов приведены в кн.:
ПСЗ. Т. 5. 2850. 12 октября 1714 г.. С. 126–127.
Там же. Т. 4. 2540. 6 июня 1712 г.. С. 840–841.
Там же. Т. 5. 2748. 4 декабря 1713 г.. С. 74.