Молот Люцифера. Джерри Пурнелл
Коул причисляла себя к феминисткам. Полгода назад ее встревожила угроза вымирания какого-то вида улиток. А спустя шесть месяцев она, вероятно, будет оплакивать угасание древних традиций среди австралийских аборигенов. Сейчас же ей оставалось только винить мужчин, сколько их есть на белом свете, во всем плохом, что когда-либо случалось. И никто ей по-настоящему не возражал. Не смел. На вечеринках у Аннабелл решалась значительная часть вопросов мирового бизнеса.
Недавно она связалась с Морин посреди ночи – понадобилась поддержка ее отца. Дочь сенатора разозлилась. Коул хотелось, чтобы Конгресс выделил средства на создание искусственной матки, необходимой для освобождения женщин от девяти месяцев рабства, на которое обрекает их внезапная перестройка организма.
«И я сказала ей, – подумала Морин, – что дети – составляющая секса, и, если она не хочет беременеть, ей придется перестать трахаться. Забавно, ведь у меня и детей-то нет!»
Конечно, папочка может потерять некоторые важные связи из-за упражнений его дочери в тактичности, но иных проблем на этом поприще не предвидится. Когда Аннабелл найдет очередной повод, Морин закатит вечеринку и пригласит какую-нибудь шишку, с которой надо будет познакомить Аннабелл. Прекрасная идея. Но волнует ее другое: ощущение, что стычка с Коул – самое важное в ее жизни!
– Налью нам выпить! – крикнул Джонни. – А ты пока приняла бы душ – передача начнется буквально через минуту.
– Хорошо, – отозвалась она.
Выйти за него? Создать ему условия для новой карьеры. Заставить баллотироваться на государственную должность или писать мемуары. Ему все по плечу… И почему она не может найти своей цели?
Комната выглядела типично мужской. Книги, миниатюрные модели истребителей, на которых летал Джонни Бейкер, «Скайлэб» с поломанными крыльями. Большая картина в раме: человек в раздутом, неуклюжем скафандре пробирается в открытом космосе к разрушенной панели «Скайлэба» – безликая фигура непривычных очертаний, не связанная с посудиной тросом, рискующая погибнуть в полнейшем одиночестве, если хоть на мгновение потеряет контакт с кораблем. Внизу висела медаль НАСА.
Напоминания о прошлом. И только. Ни рисунков, ни фотографий «Шаттла», запуск которого снова отложен. Никакого упоминания о Пентагоне, нынешнем месте службы Джонни. Две фотографии детей (на одной – на заднем плане – Энн, глядит с грустью и недоумением).
В руке Джонни держал стакан, но, похоже, давно забыл о выпивке. Морин наблюдала за его лицом, а он не сознавал, что на него смотрят. Он видел то, что показывали на экране телевизора.
Параболические орбиты, пересекающие концентрические круговые орбиты планет. Старые снимки комет Галлея, Брукса, Каннингема и других, наконец, фото расплывшейся точки. Комета Хамнера – Брауна. Молодой мужчина в круглых очках, делающих его глаза похожими на сферические глазища насекомых, яростно и напористо говорит.
– Да, столкновение неизбежно – когда-нибудь. Но не стоит рассчитывать