Память. Лоис Макмастер Буджолд
собой проблемы.
Комната, в которую его втолкнули те двое, оказалась кабинетом, на удивление светлым, несмотря на непрозрачные оконные стекла. На прозрачной полке стояли диски с базами данных, в углу – обычный комм-пульт. Сейчас на его экране светилось изображение камеры. Галени все еще лежал, парализованный, на полу.
Старший из тех, кто участвовал в похищении Майлза, сидел у затемненного окна на банкетке с мягким сиденьем и рассматривал инъектор, только что извлеченный из упаковки. Так. Значит, намечается не казнь, а просто допрос. Или по крайней мере допрос перед казнью. Если, конечно, этот тип не намерен попросту отравить его.
Майлз оторвал взгляд от сверкающего инъектора. Мужчина пошевелился, повернул голову и изучающе поглядел на него прищуренными синими глазами, потом скосил глаза на экран комма. Благодаря какому-то случайному совпадению позы, Майлз вдруг понял, с кем имеет дело, хотя явного сходства с капитаном Галени не наблюдалось, если не считать необычной бледности. На вид человеку с инъектором было около шестидесяти. Коротко остриженные седеющие волосы, морщинистое лицо, грузное тело, явно не принадлежавшее спортсмену или человеку, поддерживающему форму. На нем была земная одежда, отстающая примерно на одно поколение от исторических мод, которые демонстрировала нынешняя молодежь и которые Майлз вместе с Элли имел удовольствие наблюдать в пассаже. Его можно было принять за бизнесмена или преподавателя – за кого угодно, только не за террориста.
Если не учитывать его убийственной напряженности. Именно в этом – судорожно сжатых руках, раздутых ноздрях и жесткой линии рта – Сер Гален и Дув Галени – члены одной семьи, отец и сын.
Гален встал и обошел вокруг Майлза. У него был брезгливый вид человека, рассматривающего не слишком удачную скульптуру. Майлз стоял неподвижно, чувствуя себя совсем коротышкой без сапог. Наконец-то он оказался в самом центре своих напастей, обнаружил их тайный источник. И центром этим был человек, обходивший его кругом и разглядывавший с ненасытной ненавистью. Или, может быть, оба они, отец и сын, были двойным центром, сведенные вместе и наложенные друг на друга, как двойной фокус эллипса, чтобы получился наконец некий дьявольски идеальный круг.
Майлз казался себе до жути маленьким и хрупким. С Галена станется переломать ему все кости – с тем же отсутствующим видом, с каким Элли Куин грызет ногти. Просто чтобы снять напряжение.
«Видит ли он меня вообще? Или он видит только предмет, символ, обозначающий врага? Не покончит ли он со мной, как с какой-то аллегорией?»
– Так, – заговорил Сер Гален. – Наконец-то передо мной оригинал. Не слишком внушительный вид для того, кто украл у меня преданность сына. И что он в тебе нашел? Но вообще-то ты неплохо представляешь Барраяр. Чудовищный сын чудовища-отца: моральный генотип Эйрела Форкосигана, выставленный во плоти на всеобщее обозрение. Может, есть все-таки в мире справедливость.
– Очень поэтично, – с трудом выдавил Майлз. – Но поскольку вы меня клонировали, вы должны знать, что биологически это неверно.
Гален