Эпоха Обамы. Наши интересы в Белом доме. Александр Терентьев
президентом Америки». Его администрация ежегодно выделяла радикальным женским организациям около миллиарда долларов. Она провела через Конгресс закон о справедливой оплате труда, который обязывал работодателя следить за тем, чтобы женщины двигались по карьерной лестнице и получали такое же вознаграждение, как мужчины, в не зависимости от степени профессионализма. В колледжах были введены так называемые гендерные квоты, и многие профессора были вынуждены уступить свои места менее титулованным сотрудникам, только на том основании, что они женщины.
И вот Лимбо, которого иногда называют фактическим лидером республиканской партии, набросился в прямом эфире на представительницу феминисткого движения Сандру Флюк, которая попыталась доказать на слушаниях в Конгрессе, что медицинская страховка должна предусматривать оплату контрацептивов. Он назвал ее шлюхой, а американских чиновников сутенерами, и был подвергнут остракизму в либеральных кругах. «Лимбо бросил вызов политкорректной Америке с ее крикливым лицемерием и бесконечной, доведенной до гротеска борьбой за права человека, – заявила Сара Пейлин, – и орды либералов набросились на него словно свора голодных псов»[208].
Поскольку Ромни никак не прореагировал на скандал, многие комментаторы тут же обвинили его в «потакании ультраконсерваторам». Как заметил главный стратег Обамы Дэвид Аксельрод, «бывший губернатор Массачусетса, который считался всегда умеренным политиком, рискует заиграться и, резко сдвинувшись вправо во время республиканских праймериз, потерять доверие тех электоральных групп, от которых в ноябре будет зависеть исход выборов. Не будет же он через пару месяцев вновь менять свою риторику, пытаясь достучаться до центристов и одолеть действующего президента во фронтовых и колеблющихся штатах!»[209] О том, что команда Ромни действительно играет в опасные игры, свидетельствовал тот факт, что в «супервторник» он не сумел заручиться поддержкой представителей среднего класса и молодежи, а за время республиканской гонки его рейтинг среди независимых избирателей снизился на 20 процентов.
Ромни не удалось завоевать популярность и среди так называемых «синих воротничков». Для его политтехнологов оказалось непосильной задачей убедить их в том, что бывший профессиональный рейдер, который закрывал заводы, выкидывал на улицу рабочих и перепродавал освободившиеся площади, сможет в должной мере отстаивать интересы американцев, сталкивающихся с проблемой массовой безработицы. Попытки Ромни изобразить из себя «своего парня» и «развеять слухи о том, что его жена владеет парой «кадиллаков», выглядели настолько комично, что в Америке его прозвали «нищим миллиардером». «Вместо того чтобы лезть из кожи вон, – писал The Economist, – пытаясь убедить теряющих работу избирателей в том, что он один из них, и привлечь «синих воротничков» откровенно популистскими антикитайскими лозунгами, Ромни следовало бы объяснить, что присущий ему прагматизм и предпринимательские навыки позволят создать новые рабочие места»
The American Thinker. 2012. March. 10.
The Huffington Post. 2012. May. 8.