Белогвардейщина. Параллельная история Гражданской войны. Валерий Шамбаров
ввели только на сахар. На мясо, хлеб, рыбу никаких ограничений не существовало. В тылу, как в мирное время, сверкали огнями и манили деликатесами трактиры и рестораны. Правда, война вызывала транспортные трудности, случались перебои то с одними, то с другими товарами, этим пользовались торговцы, задирали цены. За дешевыми сортами продуктов выстраивались очереди…
Все эти причины были, конечно же, недостаточными, чтобы из-за них бунтовать, проливать кровь, совершать переворот. Но сказались факторы иного свойства. К началу XX в. значительная часть русского дворянства, интеллигенции, учащихся, оказалась заражена западными либеральными и демократическими теориями. Идеализировали Англию, Францию, искренне считали, что и для России будет лучше перестроиться по иноземным образцам. Слабели устои Православия. Многие начинали воспринимать веру на уровне красивых народных обычаев. Другие и вовсе отбрасывали ее. Слепо перенимали зарубежные оценки событий, чужие взгляды. Русские особенности государства, власть царя, Церковь, безоглядно относили к «реакционным институтам», а все, что противостоит им, причисляли к «прогрессивному». Доходило до того, что суды присяжных симпатизировали революционерам и террористам, оправдывали их под общие овации.
Очень быстрое промышленное развитие России тоже дало побочные эффекты. С одной стороны, набрали вес крупные предприниматели и банкиры. Изрядно округлив состояния, они потянулись к политической власти – такой же, как у их западных коллег. Эти деятели верховодили в Государственной Думе, организовывали и финансировали оппозицию. Выдвигали проекты реформ, чтобы самим дорваться к рычагам управления страной. А с другой стороны, промышленный бум привел к значительному росту числа рабочих. Не только квалифицированных, но и чернорабочих, люмпенов, случайного сброда. Подобная публика скапливалась в фабричных центрах, где можно найти временные заработки. Война усугубила этот процесс. Лучшие рабочие-патриоты уходили в армию. Даже те из них, кто имел броню на оборонных заводах, вставали в строй добровольцами. А на их места потянулись шкурники, именно в поисках брони. Для агитаторов и смутьянов формировалась самая подходящая почва.
Накопились противоречия и в деревне. Столыпинская реформа велась как раз по западным образцам. Но русские крестьяне не успели превратиться в крепких собственников-фермеров. Зато традиционные деревенские общины были разрушены. Люди утрачивали чувство единства, взаимопомощи, плеча соседей. Земля, прежде общая, становилась предметом раздоров. Разорившиеся крестьяне завидовали удачливым соседям, видели в них хищников, как бы обокравших односельчан.
А на всех этих слабостях успешно играли враги России. Ее внутреннее разложение во многом стало результатом целенаправленных диверсий. К началу XX в. правительства и спецслужбы великих держав уже отработали подобные методики – поддержать оппозицию, возбудить недовольство, спровоцировать волнения. Против России