Не покидай меня. Седа Манвеловна Партизпанян
поверить ни единому его слову, внимательно разглядывая вены, вздувшиеся настолько, что в них можно увидеть Сену. Они эхом промчались в ее голове, отталкиваясь от самых глубоких надежд и воспоминаний. Лишь один простой вопрос застыл в девушке: «Почему?». Но именно на него она не могла найти ответа.
Сжав руки в кулаках, Роза вежливо улыбнулась ему в лицо, вызвав абсолютное недоумение, повернулась к нему спиной и вновь пошла в сторону театра, уже не сдерживая слез. Мужчина остался в неуверенности в подлинности произошедшего, но быстро пришел в себя, вернув теперь свойственную ему жесткость.
– Я все равно доберусь и до дяди, и до тебя, Розали. – предостерегающе прорычал Эдмонд, недовольно отбив ногой часть стекла, словно футбольный мяч.
Роза сжала зубы и ускорила шаг, практически превращая его в бег. Ей уже было все равно, догонит он ее или останется там, убьет ее или оставит жить в мыслях, которые с каждой секундой все больше угнетали. В голове крутились лишь его слова и все воспоминания, в которых ее мама так спокойно и нежно относилась к кузену, словно к родному сыну. Оправдывать его, учесть воздействие алкоголя не было сил, и она пересилила свое желание обернуться и взглянуть на него снова, попробовать увидеть в нем прежнего человека. Люди делают так всю жизнь – несмотря ни на что, идут дальше. И Роза пошла упорнее, хоть каждый шаг причинял невыносимую боль.
Будь у нее хоть один шанс на то, чтобы услышать причины, понять, что случилось, и как они так быстро выросли, она бы ухватилась за него, но такого шанса не было. Как и не было шанса на то, что они когда-то снова станут близкими. Роза не могла поверить до конца в свои же слова – брат с отцом стали настолько запретной темой для нее, навечно связанными одним словом – побег. Родной дом исчез навсегда, оставшись в ее памяти, как нечто далекое и невозможное, бесконечно теплое, но запретное. Но больше всего в ней бушевало непринятие его слов о предназначении девушки, она не принимала это мнение всей своей душой. Противясь в душе каждой букве, оказавшейся в тех словах, француженка свела брови вместе и закусила щеку. Неужели ее двоюродный брат, друг всей ранней жизни мог стать таким человеком? Тысяча и один вопрос круговоротом давили на девушку, наполняя ее уже содрогающееся тело. На улице так же тепло, но дрожь охватила ее, работая вместе с прошлым и пытаясь убить в ней последние остатки светлого. Люди словно возникали из неоткуда, тенью воспоминаний. И вздохнув глубже, она пошла дальше – уверенно и честно, хоть в ее глазах разбивались тысячи осколков.
Глава 8.
Пьер хлопает дверью автомобиля, оглядывая здание, у которого остановился Николас. Оно практически блестит нежным голубым цветом, отражаясь в стеклах машины. На его лице застывает смешение заинтересованности, любопытства и абсолютного непонимания. Друг же стоит весьма уверенно, опершись на транспорт спиной и скрестив руки. Всем видом он словно показывает, что здесь должно произойти нечто важное, и Пьер наконец не выдерживает.
– Что мы здесь делаем?
Приятель поворачивается