Тайные стражи империи. Надежда Николаевна Аралова
операцию, и всё тут!», – сообщила Саша. «Так у него же заворот кишок! Ведь помрёт, дурной! А у него пятеро детей и жена на сносях!»,– воскликнула Варя. «Наш главный пошёл его уговаривать. Не знаю, чем дело кончится!», – вздохнула Сашенька, и девушки разошлись по своим делам.
Когда Варя вошла в палату, где лежал Поликарпов, у его постели стоял заведующий Павел Иванович Константинов. Был он мал ростом, рыж, толст и усат, за что за глаза все звали его Пруссаком. Размахивая короткими толстыми ручками, он пытался убедить больного согласиться на операцию. Поликарпов смотрел на доктора отсутствующим взглядом и молчал. Его лицо было бледным от боли, глаза запали. Варя тихонько подошла к Павлу Ивановичу, и, улучив момент, шепнула ему «Позвольте я попробую его убедить!». Варя знала, что у неё есть дар убеждения, вот и Агата тоже говорила ей об этом.
Доктор удивлённо обернулся на девушку, а затем сделал жест рукой в сторону больного, мол, милости просим, попробуйте убедить дурака! И, молча вышел из палаты, хлопнув дверью. Варя подсела к кровати Поликарпова. Сначала она рассказала ему, какая нынче замечательная погода, и вообще как хорошо жить на белом свете. Убеждала его не бояться операции, пожалеть свою жену и детей. Речь Вари текла плавным ручейком, глаза Поликарпова становились всё более осмысленными.
27
Наконец, вздохнув, и посмотрев на Варю своими тёмными глазами, он тихо сказал: «Слышь, дочка, я согласен, режьте меня, вот только сначала пусть ваша Агата посидит возле меня. Мужики сказывали, что помогает она, лёгкая у неё рука».
Нахмурив брови, Варя сказала строгим тоном: «Василий Петрович! Не надо верить всяким сказкам! Агата такая же сестра милосердия, как и я! К тому же она сейчас в деревне. Оттуда ехать полдня! Вы и так потеряли много времени. Операцию надо делать немедленно». Выслушав суровую отповедь Вари, Поликарпов весь поник, задумался, а затем молча кивнул головой. Варя опрометью бросилась к главному врачу. Она вбежала в кабинет Павла Ивановича, раскрасневшаяся и запыхавшаяся, и, забыв постучать, рывком отворила дверь, выпалив прямо с порога: «Он согласен!».
Павел Иванович неторопливо снял очки, поправил стопочку бумаг на столе, затем, посмотрев на девушку насмешливыми голубыми глазами, спросил: «Кто согласен? На что? Кавалер что ли вас замуж взять?».
Варя, смутившись и покраснев как маков цвет, пролепетала, что кавалеров у неё нет. Затем, поняв, что над ней пошутили, извинилась, и рассказала, что ей всё-таки удалось убедить упрямого пациента согласиться на операцию. «Вот и прекрасно»,– воскликнул Павел Иванович, потирая руки, – «Операцию будем делать прямо сейчас! Варя, немедленно найдите мне Сосновского. Он будет ассистировать!». И уже подходя к двери своего кабинета, обернулся, и, улыбнувшись Варе, сказал «Умница! Спасибо!».
Варя же побежала искать Павла Капитоновича. Доктор Сосновский стоял возле здания больницы в скверике и курил трубку. Варя заметила, что он был чем-то озабочен. Рассеянно кивнув на приветствие девушки, и выслушав её, он молча развернулся