Кружевной зонт. Книга восьмая. В плену ослиной шкуры. Оливия Кайрос
сладкое. – поддержал главный хирург.
– Да. Я умею. – с наивной простотой отвечала Тая, а потом поворачивалась к Майеру и говорила; – Я могу вам испечь что-нибудь если хотите.
И в эту секунды раздавались смешки, а Фридхоф оборачивался к Тае и как ни в чем не бывало говорил;
– Вот смотри, у нас упало давление. Что нужно делать в таком случае?
Тая как будто и в самом деле не понимала над чем все так забавляются. А Фридхоф в свою очередь делал вид, что ничего не слышит. Только однажды им все же пришлось ответить на постоянные передёргивания. Как-то раз, когда те же эндокринологи накладывали швы, главный хирург на пару с ассистентом с пристрастием подняли тему их взаимоотношений.
– Будь острожнее. – шаловливо сказал главный хирург. – У доктора Майра есть жена, и она очень ревнивая.
– Это не причина останавливаться. – улыбнулся молодой ассистент. – Да, Тая?
– О чем вы говорите? – недоуменно ответила Тая. – Доктор Майер уже совсем старый.
И прежде чем зал взорвался во всеобщем возгласе и смешках, Тая переполненная испугом от собственных брякнувших слов резко повернулась к стоящему рядом Фридхофу.
– То есть… – растерянно начала она. – Я совсем не это имела в виду. Боже мой, что я сказала? Это все мой ужасный немецкой. Я хотела сказать, что вы меня намного старше. Не старый, а старше. То есть я имела в виду…
И тут все присутствующие разразились в один голос;
– Ой все понятно! – хохотал операционный медбрат.
– Поздно оправдываться. Доктор Майер столько сил на тебя потратил, а ты вот как…
– Мы все поняли. Можешь уже ничего не говорить.
– Вот вам и спасибо, доктор Майер.
– Нет, ну вы это слышали?
Пока все забавлялись и прыскали во все стороны шутки, огромные глаза Таи стали напрочь синими, и покрылись блестящей пеленой. Сложив руки в замок у груди, она умоляюще смотрела на Фридхофа, и пыталась объясниться. Но эти проказники-хирурги так хохотали, что больше не дали возможности Тае и слова произнести. Земетив ее смятение, Фридхоф улыбнулся и по-отцовски потрепал ее по плечу.
– Все в порядке. – сказал он. – Я понял, что ты имеешь в виду. Все правильно. Не обращай на них внимание. Им просто скучно.
Фридхоф сам был не прочь побаловаться, но при этом всегда знал где и когда нужно быть серьезным. Поэтому он никогда не переступал черту дозволенного. И в этот раз, когда Тая готова была расплакаться от чувства вины, он нежно коснулся ее плеча и принялся успокаивать. Он уже давно заметил, что часто Тая все понимает буквально. Может быть так сказывается другая ментальность, или же недостаток знания немецкого языка.
– Не переживай. – сказал он ей, когда они вывозили пациента. – Ты привыкнешь к их шуткам. Им просто делать нечего.
– Но дело в том, что я не считаю вас старым. – сказала Тая, опустив глаза.
– Я знаю. Это уже не важно. Посмотри