Коготок Большого Взрыва. Василий Головачев
должны беспокоиться соответствующие службы ВКС.
Суперджет «Су-71», в просторечии – «семьдесят первый», принадлежащий крымскому филиалу ВКС, доставил майора в Плесецк за сорок минут. На аэродроме Дениса встретил начальник службы подготовки полковник Лигостов, и Денис наконец узнал причину отзыва из отпуска.
– История повторяется, – пробормотал он, подумав, что точно так же начинался когда-то спасательный рейд деда – отзывом из отпуска.
– Что? – не понял его худощавый, жилистый, с внимательными карими глазами, полковник.
– Это я не вам. Вы думаете, к нам возвращается ККС?
– Что, простите? – Оба сели в штатный мобил, перевозящий сотрудников базы.
– Эту суперструну когда-то назвали Космической Китайской Стеной.
– А-а… нет, учёные полагают, что вероятнее всего к нам летит новая суперструна. Спешно собирается экспедиция в район Койпера, где её засекли.
– Но зачем понадобилась моя группа? Надо кого-то спасать?
– Ваша группа признана наиболее опытным подразделением из всех наших действующих групп. Кроме вас полетит группа научных экспертов, всего, вместе с экипажем корабля, одиннадцать человек.
– Что за машина? «Ангара»? «Амур»? Или последняя модификация эгран-фрегата?[10]
– Даже машины с эграном не летают со скоростью, которая нам нужна. Это новый корабль, оборудованный «крякгеном». Теория разработана давно, до практической реализации добрались только что.
Денис кивнул. Теорию «кряканья» – создания искусственных «трещин» в вакууме – он изучал в Академии лет пять назад, однако не предполагал, что она будет воплощена в металле.
– Отлично! Кто капитан?
– Познакомишься на базе. Сегодня соберёшь группу, отберёшь двоих, вся группа не полетит, и объяснишь цель миссии. Хорошо бы ещё успеть слетать к Денису Андреевичу, проконсультироваться.
– К кому? – удивился Денис.
– К твоему деду, – усмехнулся Лигостов. – Он расскажет, как полста лет назад летал к Космической Стене и что видел.
– Ладно, слетаю, – сказал Денис, обрадованный в душе, что встретится с дедом. В последние пару лет виделись они нечасто.
Новые транспортные технологии, появившиеся в середине двадцать первого века, к примеру – антигравитационные двигатели, не привели к кардинальному изменению личной перемещательной среды. Люди продолжали пользоваться и самолётами, и колёсным транспортом, и метро на магнитной подвеске. Если антигравы легко вписались в рамки общественных коммуникаций, потеснив, а потом и вовсе отменив аппараты с крыльями и ракетную тягу, то персональные антигравы не получили широкого распространения по причине массового отказа людей летать «как птицы»: вестибулярный аппарат человека и его психика не переносила полёты «на метле» – то есть без видимых приспособлений.
Персональными антигравами, небольшими дисками на ремнях, описанными
Эгран – электрогравитационный генератор Леонова.