Дети Города. Социальная драма. Рита Харьковская
всегда, спрятавшись в своей комнате, оставив Стеллу наедине с её мыслями и переживаниями.
После окончания школы, Стелла собралась поступать в институт. На вопрос Ираиды, в какой именно, дочь пожала плечами: «А тебе не все равно»?
Нет. Ей было не все равно! Но её мнение для Стеллы абсолютно ничего не значило, и с этим приходилось мириться, потому, как после еще одной попытки сблизиться с дочерью, она услышала грубый окрик: «Пошла ты! Не лезь в мою жизнь»! После этого Ираида перестала говорить с дочерью на все темы, кроме бытовых, правда, она всегда старалась «взять сторону» Стеллы, когда у той разгорался скандал с дедом. А скандалы эти, по поводу и без, стали уже нормой в огромной генеральской квартире.
В какой институт поступила Стелла, да и поступила ли вообще – Ираида не имела понятия. Когда она спросила об этом у Стаса, муж только хмыкнул в ответ:
– Учится. Да ей это, я думаю, не обязательно.
– Что ты имеешь виду? – удивилась Ираида.
– Выскочит замуж за какого-нибудь моряка, рангом повыше, и будет дома его бабло транжирить, пока муженек в морях корячится. Не она первая, не она последняя, – ответил муж.
На этом разговор о будущем дочери был окончен. Ираида, правда попыталась еще о чем-то спросить, но услышала в ответ:
– Не нагружай. Дай покоя!
Голос мужа зазвучал громко, с приказными нотками, и Ираида, сжавшись в комок от предчувствия скандала, задавать вопросы перестала и «дала покоя» уставшему Стасику.
Собираясь на работу в детский сад, Ираида видела, как её дочь, дорого одетая и ярко накрашенная куда-то идет. Вот только куда? Об этом её уведомлять никто не собирался.
«Ну и ладно, – думала Ираида: – у девочки дедов характер, уж она-то себя в обиду не даст»!
Вобщем, за прошедшие годы, Ираида полностью смирилась с тем, что она стала пустым местом для дочери и мужа. А для свекра – девочкой для битья, на которой очень просто размять генеральский голос, когда никого другого по близости нет.
Ираида вошла в арку дома, посмотрела на соседок, о чем-то сплетничающих на скамейке, тихо поздоровалась и юркнула в подъезд.
– Господи, вот уж овца, – услышала брошенные вслед обидные слова: – и живут же такие: ни рыба ни мясо.
Собеседницы подержали говорившую дружным смехом.
Валерчик
Совсем тихо, где-то в другой половине квартиры, совершено не огромной, а даже наоборот: крохотной хрущевки-распашонки, там, где расположена кухня, пела утренний гимн радиоточка.
Валерчик, услышав до боли знакомые слова про союз нерушимый, улыбнулся сквозь сон, подумав, что только по этим звукам он в детстве всегда определял, что сейчас именно те недолгие дни, когда папа, придя из многомесячного рейса, отдыхает дома.
Мама, которая всегда вставала рано, что называется «с петухами», старалась вести себя потише, чтобы дать возможность любимому