Приговоренные. Лев Аскеров
Чаруша помнила такие детали из своей жизни на той планете, которые подчас ей самой казались игрой воспаленного сознания. И вот… Если, конечно, представшее перед ней не бред наяву…
Перед ней стояли все те, кто были героями, так называемых ее сыном, выдумок. Они смотрели на нее до слез родными и любящими глазами. И тогда все они были влюблены в нее. А Чаруша любила другого. Их товарища. Он был у них за старшего. И звали его Ведун…
И Чаруша все вспомнила. В темнущих закоулках ее памяти, где хранилось давным-давно забытое и перезабытое, вспыхнул свет. Разрывающий голову ослепительный свет. Она зажмурилась…
И на ветке дуба, свисающей над крыльцом их земного жилища, как когда-то давным-давно Чаруша увидела белого-белого, как снег, сокола…
Глава третья
1. Ментор
– Сожалею, Пытливый, но у меня нет больше времени на вас, – не сводя тяжелого взгляда со слушателя, поднялся Карамельник.
– Все. Разговор окончен.
По всему декану осточертело разговаривать с ним. Что хотел сказать – он сказал. Черта подведена. Продолжать беседу не имело смысла. Долг он свой выполнил. Битый час так и эдак растолковывал: выпускник ты или нет, есть заслуги у тебя или ты без них, все равно, за обман, что в перечне непрощаемых ошибок Высшей Школы Удостоенных стоит на первом месте, он подлежит безоговорочному отчислению.
Декан не стал протягивать ему руки. С бывшего достаточно и того, что он поднялся с кресла.
– Стало быть, – угрюмо усмехается Пытливый, – приговор окончательный и обжалованию не подлежит.
Карамельник кивнул.
– Впрочем, об отчислении вам скорее всего объявят после обсуждения и подведения итогов результатов работ, проделанных практикантами на Земле… Я уполномочен был провести лишь предварительную беседу.
С трудом передвигая налитые свинцом ноги, Пытливый поплелся к выходу. Уже открывая дверь, он что-то вспомнил.
– Простите. Мне хотелось бы присутствовать на подведении итогов. Это мне еще можно?
Вопрос явно застал декана врасплох. Он знал, обсуждению придавалось большое значение. На нем, как сообщили преподавательскому составу, изъявил желание присутствовать сам Всевышний. И стоило ли уже, в принципе, бывшему слушателю Школы являться на столь важный форум? Из уст его чуть не вырвалось: «Не думаю, что это вам нужно». Но, поразмыслив, Карамельник сдержался. Вместо этого он потянулся к кнопке телесвязи. Экран высветил погруженного в чтиво ректора.
– Слушаю, – не отрываясь от лежащих перед ним бумаг, проговорил Ментор.
– Пытливый настаивает присутствовать на обсуждении, – передернул декан.
Оторвавшись от чтива, ректор рассеяно посмотрел на декана, а потом, заметив Пытливого, без особого удивления, как бы для самого себя, отметил:
– И ты здесь, коллега…
Обдав Пытливого взглядом полным увещеваний, мол, «Как ты мог?» – он добавил, обращаясь только к нему: – А почему бы нет, коллега?
– Спасибо, – буркнул Пытливый