Обратное преломление I. Вячеслав Ганич
пространство, – проронила Настра. – Ты не сердишься?»
«Я тоже рад тебя видеть, – сказал Кивет. – Или чувствовать? Какое понятие соответствует воображению?»
«Не знаю, Кив. Прости, что не пригласила к себе. Я очень устала…»
Губы Кивета прижались к ее щеке.
«Настра, хватит извиняться. Все устали. У нас есть бустиру. В ней мы свободны от усталости».
Настра покачала головой.
«Но несвободны от работы. Кивет, давай потом? Не обижайся. Спасибо, что наведался».
Связь оборвалась, оставив Кивета наедине с мыслями о неотвратимой встрече с Руви. Ему предстояло показать отсутствующую у него вовлеченность в работу лингвистического отдела.
«Наверняка Руви устроит любое мнение, – подумал Кивет. – Но у меня и на самое простое мнение не хватает знаний. Поэтому нужно выяснить закономерности обновления языка туземцев, пока действует сок бустирида. Тогда я буду спокойной пользоваться ими три года, до возвращения на Землю».
Весь путь в Сагуру бесцветный голос сверлил мозг. Затягиваясь паром из вейпора, Кивет усвоил основные понятия, чтобы правильно выражать мысли. Понятия исчерпывались сухими, не обремененными опытом бустиру вычислениями, достаточными, чтобы составить мнение. Но их не хватало для удовлетворения любопытства.
Удостоверив его личность, констебль впал в оцепенение. Кивет с планшетом зашагал по просеке, не представляя, как собирать данные. Предубежденные против колонистов, туземцы могли отказаться сотрудничать.
Только Оуэ проявляла благосклонность, что не мешало Кивету задаваться вопросом: почему туземка выделила его? В навязанных сновидениях туземцы ставили личную свободу выше привязанности и обязательств.
Над Сагуру висела тишина. Туземцы не спешили покидать дома, чтобы помочь ему. Среди черных потоков бустиру они светились яркими точками, притягательными, но недоступными. Кивет решил воспользоваться случайным знакомством с туземкой, чей каларбу прыгнул на него. Блуждая по одинаковым улицам, он уяснил, что найти ее не удастся.
«Ступай на соборную площадь, – произнес мысленный голос. – Не упорствуй».
Кивет не упорствовал. Вопреки ожиданиям соборная площадь оказалась пуста. Дополнительных указаний не последовало. Разочарованный, он подошел к колодцу. Здесь бустиру теряла однородность – потоки скручивались, словно под землей затаилась черная дыра общественного сознания.
«Почему ты пренебрегаешь предчувствием? – возникла за спиной Оуэ. – Оно для тебя значит что-нибудь?»
«Предчувствием? – удивился Кивет. – Я хотел…»
«С каждым обновлением наши мысли обретают измененное выражение, – перебила Оуэ. – Оно не зависит от нас. И мы не озабочены сохранением слов. Закономерностей нет. Точка».
«То есть вы говорите на разных языках? Те, кто обновился, и те, кто слишком молод для обряда?»
«Мы почти не говорим. Нам хватает бустиру. Но нет, язык у нас один. Мышление обновленного меньшинства влияет на мышление большинства, которое не достаточно…