Эффект матрёшки. Вера Вьюга
дремал под колыбельную тростника… «Шур-шур, шур-шур» рассекая хрупкими крыльями студенистый рассвет, стрекоза присела на застрявшей в прибрежной тине, разбухший, словно, утопленник, батон. Соты ее глаз отразили воду, ряску и лягушачью лапку, запутавшуюся в негодном презервативе…
Очнувшись, Артемида поняла, – прошло не больше минуты. Мужчина даже не заметил её припадка.
Вид неодетого литератора нисколько не смутил посетителя. Почти равнодушно он склонился над телом и тремя пальцами нащупал признаки жизни на дряблой шее Жуанского. Сверив трепетание жилки с секундомером часов, незнакомец воскликнул: «Трабахо мучо!» и его бедра изобразили что-то, наподобие самбы де Жанейро.
– Да, забыл представиться! Зверолюдов. Друг семьи, – рука его потянулась к телефону. – Сейчас позвоним супруге и в скорую. А вы дуйте отсюда. И побыстрее. У неё темперамент, знаете ли, и бомба.
– Какая бомба? – тупо переспросила Ада. – Ах, да «бомба»…
– Идите к мужу, сударыня, идите…
– С чего это вы взяли, что у меня есть муж? – возмутилась вдруг Артемида.
– У всякой порядочной женщины должен быть муж. Я нисколько не сомневаюсь в вашей порядочности, – казалось, без тени иронии настаивал друг семьи.
Беспутная Артемида возмущалась недолго. Положение, в котором она теперь оказалась, не позволяло ей изображать оскорбленную невинность. Она собирала разбросанную по комнате одежду, стараясь не наклоняться и не распахиваться.
Зверолюдов наблюдал.
«Юбка на шкафу», – бесстрастно указал он. Ада подкатила кресло, забралась и стащила пыльную юбку. Её пугало хладнокровие странного друга больше, чем лежащей у его ног, полумертвый Жуанский.
Тем временем, решивший выжить Жуанский, громко икнул.
– Жить будешь, но не часто. Раз в месяц, три в квартал, – по-дружески приговорил Жуанского Зверолюдов.
В ответ предательская влага омыла порозовевшие писательские щеки. Ада даже ощутила что-то похожее на сострадание. В носу у неё защипало, взгляд затуманился слезами. Она отвернулась, ей было невыносимо жаль Жуанского, но себя еще больше. Ведь у Жуанского была жена, которая непременно станет кормить его куриным бульоном и дежурить у постели, пока тот не обретет силы для новых творческих встреч. А у Ады не было никого… Никого. Даже муж ее бросил.
Покачиваясь в метрошном вагоне, Артемида разглядывала свое отражение в стекле напротив. Незнакомая женщина глядела на неё из темноты. Но Ада была спокойна. Пусть время для неё бежит теперь быстрее, она не станет его обгонять. Её задача не отстать.
Глава пятая
Телефон не желал умолкать, настойчиво и резко требуя внимания. Ада, не открывая глаз, нащупала трубку. Сказать ничего не успела.
– Как настроение, детка? – голос мужа звучал бодро.
– Как всегда отменно-депрессивное.
– У меня для тебя новость. Понимаешь…
– Понимаю.
– Ну, это ты брось… Я решил…
– Сменить автомобиль, заодно и жену.