За туманом. Михаил Соболев
разумеется, в кассу. Лучше бы – до Зонального! Если лететь через Южно-Сахалинск, придётся добираться до Николаевска поездом. Билеты были и – какое везение! – на утренний рейс.
Простояв полтора часа в очереди, я всё же сдал вещи в камеру хранения. В голове мелькнуло: «Позвонить бы домой, мама, наверное, с ума сходит. Совсем забыл! В Ленинграде – ночь: разбужу – испугаются. Ладно, завтра дам телеграмму прямо из Николаевска».
После посещения буфета настроение заметно улучшилось.
«Ага, вот и свободное местечко!», – обрадовался я.
– Девушка, креслице, случайно, не занято? Можно посидеть рядом с вами интересному молодому мужчине?
Молоденькая брюнеточка, одетая, на мой городской взгляд, простовато, но в то же время со вкусом. Миленькая, кареглазая, с симпатичными ямочками на щеках, она, приветливо улыбнувшись мне, кивнула:
– Можно, если интересный мужчина не будет слишком навязчив.
Глаза её смеялись.
– Спасибо. Рядом со мной вы можете не бояться ничего на свете, красавица. Я – коренной ленинградец в третьем поколении!
– Ой! Правда? Я всю жизнь мечтала побывать в Ленинграде.
Чувствовалось, что девушке до смерти надоело сидеть в этом проклятом кресле, и она рада случайному знакомству…
Намерения непогоды, как это обычно и бывает, не совпадали с нашими планами. Как говорится: человек предполагает, а Бог располагает.
Над тайгой метался, не находя себе от ярости места, штормовой ветер. Полёты прекратились. В аэропорту тосковало несколько сотен пассажиров. Отправления рейсов переносили по причине неблагоприятных метеоусловий часа на два, не больше, поэтому далеко от аэропорта не отлучиться. В вестибюле забитой под завязку гостиницы аэровокзала, на самом видном месте «прибили гвоздями» табличку «Мест нет». Переполненный зал ожидания аэропорта гудел, как улей в период роения. Пассажиры, которым не досталось сидячих мест, проклиная судьбу, укладывались спать на кафельном полу, расстелив газеты поближе к батареям отопления.
С Надеждой, как звали мою новую знакомую, и бабушкой Машей, нашей соседкой слева, мы скоротали пять долгих суток. Надя летела домой в Благовещенск, в свой первый отпуск. Девушка работала хирургической медсестрой в рабочем посёлке под Находкой. Бабушка Маша дожидалась рейса на Магадан; летела в гости к сыну. Втроём нам было не так тяжело, как остальным пассажирам. Мы могли по очереди сходить умыться, перекусить. Двое «держали» место отлучившегося третьего. Дополнительное неудобство доставлял багаж Надежды: чемодан и большая сумка. Они всё время путались под ногами. Первое время девушка, несмотря на мои уговоры, не соглашалась сдать вещи в камеру хранения. Мол, скоро полетим. Позже, когда согласилась, вещи перестали принимать – в хранилище не осталось свободных ячеек.
Спасибо бабушке Маше: она, как будто приросла к креслу и никогда не отказывалась присмотреть за вещами. Миловидная, улыбчивая, седенькая, похожая на учительницу старушка с умилением рассказывала нам о своём сыне-милиционере,