Ожерелье болотной царицы. Марина Вячеславовна Крестиничева
из своего угла так осуждающе поглядывает перекошенный трехстворчатый шкаф. Несмотря на солидный возраст и сопутствующие ему болезни, этот великан по-прежнему способен поглотить и удерживать множество самых разнообразных вещей. В этом с ним не может сравниться даже крепкий, вместительный сундук, безмолвно застывший у противоположной стены. Именно к этому сбитому из ровно отесанных тонких досок сундуку, надежно опоясанному широкой кованой лентой, и бежит сейчас Хмара. Добравшись до него, она наклоняется, хватает верхнюю петлю, вбитую в основание крышки, и тащит крышку наверх… Та неохотно ей поддается…
Теперь уже и Лила с Мимлой присоединяются к ключнице. Все трое замирают и с любопытством ждут, что же сейчас покажет им молчаливый чердачный житель, но то, что предстает перед их взорами, превосходит все их ожидания, потому что совершенно не вписывается в общую унылую, отдающую тленом обстановку. Каким-то непостижимым образом томящимся в тюремном заточении вещам удалось сохранить свой первоначальный облик, и сейчас они предстают перед зрителями во всем совершенстве своего юного состояния…
Хмара поочередно достает из сундука сложенную вчетверо блестящую, точно только что отпечатанную в типографии подробную карту местности с нанесенными на ней непонятными символами, несколько серых, аккуратно связанных носков, очки с круглыми розовыми стеклами и блестящими мельхиоровыми дужками, наконец, – им действительно повезло! – из сундука появляется кусок дивной переливающейся ткани. Серебристым облаком он нежно мерцает в морщинистых руках Хмары.
– Мама говорила, что в их время умели ткать сам лунный свет, – почему-то полушепотом сообщает сестрам Хмара. – Забирайте отрез и спускайтесь в избу, Высочества, а я сейчас принесу вам иголки и ножницы.
Хмара бесцеремонно вручает сестрам находку и, не дожидаясь их, быстро ковыляет к лазу.
– Лила! Она действительно похожа на лунный свет! – Мимла восхищенно проводит рукой по мерцающей ткани. – Если мы предстанем перед здешними жителями в нарядах из нее, ни у кого не возникнет сомнений в том, что мы настоящие принцессы.
– Еще немного, и я сама в это поверю! – смеется Лила.
Сестры забирают ткань, возвращают ненужные им вещи обратно в сундук, закрывают его крышку и вслед за ключницей спускаются в сени.
Заниматься рукоделием они отправляются в горницу. Лила открывает окно, по своим размерам значительно превосходящее своих «почти квадратных» братьев, и теплый воздух быстро наполняет небольшое помещение. Он словно оживляет и две горки17, приставленные к противоположным стенам, и высокие кровати, располагающиеся за ними, и круглый стол между кроватями. Когда Мимла первый раз распахнула дверь примыкающей к избе горницы, она зачарованно застыла на ее пороге. Мимлу встретил какой-то совсем другой мир: упорядоченный и прекрасный, в котором у всего было свое особое предназначение: и у филенчатых дверок18горок, и у их изящных резных корон19, у нарядных подзоров