Седьмое знамение. Елена Владимировна Фирсова
белыми заколками, и они сзади тяжелой волной ложились ей на плечи.
– Когда зачет? – спросила Марианна.
Борис встал к мясорубке и принялся заталкивать туда мясо.
– Послезавтра.
– Ты готовишься?
– Уже подготовился.
– Молодец.
Руки Марианны порхали над столом. Нашинкованная капуста воздушной горкой поднималась в салатнице.
И тут Бориса осенило.
– Тетя Маша, у меня к вам большая просьба.
И он замолчал, выжидательно кося глазом в ее сторону.
– Я тебя слушаю, Боря.
– Вы хорошо знаете одноклассников Эдика?
– Ну, более-менее. А что?
Борис собрался с духом. Врать Марианне Тимофеевой – для этого необходимо немалое мужество, особенно стоя рядом с ней, лицом к лицу. Но ведь он почти не погрешит против истины, лишь немного ее приукрасит.
– На празднике, на Новый год, я встретил тут девушку… Тёть Маш, не поверите! Честное слово, настоящая богиня.
– Вот как? – удивилась Марианна.
Он с энтузиазмом крутил рукоять мясорубки, так что раскачивался стол.
– Ее зовут Фаина. Правда, красивое имя?
– Очень красивое!
– Тёть Маш, я никогда таких не видел. Она блондинка, и взгляд у нее, как у ребенка, и длинные, до пояса волосы. И одета она была… очень, очень скромно. Даже строго. И… – Он слегка заколебался. – Тёть Маш, я несколько раз звал ее танцевать, но она не согласилась. Я был в отчаянии.
– … и ты в нее влюбился, – весело и привычно дополнила Марианна.– Она заняла место Наташи? Ты ужасно ветреный мальчик, Боря.
– Нет, нет, о нет, совсем не так! – принялся переубеждать ее Борис. – Наташа, Наташа… Тоже мне, нашли идеальную возлюбленную! Она же только на «дискарь» ходит и в кино. Она еще ветреней меня, честное слово. А Фаина… Вот такую девушку можно любить только всей душой, я чувствую это.
– И ты уже любишь ее всей душой?! – изумилась Марианна, округляя глаза.
– Не смейтесь, тёть Маша! Не смейтесь, пожалуйста! Пусть я еще и не люблю ее свей душой, но я… мне кажется, я близок к этому.
– И она, конечно же, отвечает тебе взаимностью? – все еще смеясь, спросила Марианна.
– Ну…пока не знаю. Я ее после праздника не видел. И даже понятия не имею, где ее искать. Спрашивал у Эдика, но он мне ничего не сказал.
Наконец-то, у нее настало просветление:
– А… И ты думаешь, я скажу тебе, где ее искать.
Борис помрачнел:
– Если не скажете вы, то я обойду все Печеры пешком и все равно ее найду. И никто меня не остановит. Вы тоже. Вот, фарш готов! Тёть Маша, я вас очень прошу. Я вижу, вы поняли, о ком я говорю. Тёть Маш. А хотите, – он заговорщически понизил голос,– я сам пожарю котлеты? Я умею, а у вас и других забот хватает.
– Боря! – с укоризной протянула она.
– А еще заварю чай и помою посуду после ужина.
Она подозрительно долго перемешивала