.
вы меня не поняли. Я хочу, чтобы меня прооперировали немедленно. Сейчас!
Я удивленно воззрился на мужчину.
– Что вы на меня так смотрите? Да, прооперируйте меня прямо сейчас!
– Послушайте, товарищ, сколько у вас уже растет этот халязион?
– Пятый год, а что?
– Ничего, если не считать, что вы пришли с ним за десять часов до Нового года.
– Да какая разница, – махнул рукой представительный. – Для меня Новый год – не праздник.
– Зато для всех остальных таки праздник, – мягко сказал я и проводил носителя халязиона к выходу.
– Я этого так не оставлю! Я буду жаловаться! – неслось по коридору. – Вы у меня еще попрыгаете!
– Дмитрий Андреич, может, надо было убрать этот чертов халязион? – спросила Любовь Даниловна. – Дел-то на пять минут. А вдруг и правда пожалуется? Неприятностей потом не оберешься.
– Любовь Даниловна, это не экстренная операция, нет никаких причин бросать все и заниматься халязионом, – возразил я. – Он пять лет ходил с этим новообразованием, подождет еще неделю. А то мы его сейчас прооперируем – это действительно пять минут, – а кто его завтра смотреть будет? Кто ему перевязку будет делать? Завтра нерабочий день. А вдруг какое осложнение за праздники? Что тогда? Руку приложил – все, отвечай!
– Ну, может, вы и правы, – пожала плечами медсестра.
– А по большому счету это вообще патология окулиста, он должен халязионами заниматься, а не хирург.
– Дмитрий Андреич, вы же знаете, что окулист у нас только очки выписывает и совсем не оперирует.
– Ладно, поживем – увидим. А у больных на поводу идти не следует, только хирург решает, когда и что оперировать. – Я звучал как настоящий врач, да и чувствовал себя соответственно.
– Тут я с вами согласна.
Врач должен быть неплохим психологом, чтобы правильно общаться и вот с такими чудаками, и с алкоголиками, и с родственниками пациентов.
Во многих лечебных учреждениях есть традиция: кто последний пришел в коллектив, тот и дежурит на Новый год. Поэтому 1996 год я встречал дежурным врачом ЦРБ.
Мне нужно было обойти всех больных во всех отделениях и осмотреть тех, кого оставили под наблюдение. Я должен был оказать экстренную помощь при всех неотложных состояниях, будь то гипертонический криз или приступ стенокардии. Также в мое распоряжение поступали все больные, обратившиеся на «скорую», которая в выходные дни и в ночное время становилась передвижным приемным покоем. При необходимости я должен был освидетельствовать возможно пьяных водителей, которых ГАИ доставляло в больницу.
Последняя обязанность, вмененная дежурным врачам волевым решением сверху, была такой несусветной глупостью, что у нас просто не хватало словарного запаса матерной лексики, чтобы охарактеризовать авторов этого проекта.
Представьте себе: врач – хирург или окулист, кому посчастливилось дежурить по больнице, –