Неудачница и некромант. Татьяна Гуркало
не прекращая отгрызать от бумаги кусок, сверкнула на них глазами-бусинками.
– Наглая какая, – восхитилась Лена. – Может на нее покричать?
Идея показалась девушкам хорошей, и они некоторое время дружно кричали, пытаясь напугать грызуна. Мыши на их крики было фиолетово. Она даже от пожирания бумаги не отвлеклась. Наверное, целлюлоза вкусная попалась.
– Интересно, что она там ест? – спросила Лена, хотя интересно ей вовсе не было. Просто надо же было как-то поддержать разговор, когда крики не подействовали.
– Технические характеристики изделия, – ответила Е-сий-моя.
– От чего? – полюбопытствовала Лена. У голема ведь даже самого завалящего фонарика не было. Да и зачем он ей? Она отлично себе глазами подсвечивала.
– От меня, – важно сказала Е-сий-моя. – И ящик тоже от меня, – указала на сундук в шкафу. – Меня как раз в этом шкафу кто-то забыл. Ну, или потерял. Или вообще бросил. Потом никто так и не захотел подобрать и присвоить, хотя и постоянно находили. А потом я там лежала, лежала, разные неправильные конструкты и просто выбросы энергии впитывала, впитывала. А потом мне надоело.
– Лежать или впитывать? – спросила Лена, восхищенная тем, что могут сотворить студентки, сами об этом не подозревая.
– Все надоело. И я встала. А эта… предыдущая Елена Прекрасная, наполовину гречка…
– Может гречанка? – засомневалась Лена. А то, как кто-то может быть наполовину гречкой, она представляла смутно.
– Может и гречанка. Она еще постоянно говорила, что она потомок той самой, из-за которой Трою сожгли и всех убили. Но ей не верили, потому что если всех убили, то откуда потомки? А если не всех, то зачем говорить, что всех?
Ныне живущая в комнате Елена Прекрасная почему-то надулась. А Лена хмыкнула и спросила:
– Так что там сделал предыдущая Прекрасная на букву «Е»?
– Завизжала. Обозвала меня терминатором недобитым и выпрыгнула в окно. А там, наверное, слишком сильно стукнулась головой об заборчик, огораживающий клумбу. Потому что после того утверждала, что она вовсе не Елена, а какая-то Сара Конер. И что ей надо срочно вернуться в дурдом, а то история пойдет по другому пути и опять что-то разветвится. Ну, с ней особо и не спорили, до сих пор в дурдоме сидит. На ней даже зелья возвращающие память иногда испытывают. Ну, студенты испытывают. Тайком. А то не тайком не разрешают.
Лена мысленно предыдущей Прекрасной даже посочувствовала.
– А я походила, походила, – продолжила рассказ голем. – А потом решила учиться, а то слишком умная.
– Ага, – сказала Лена. А что тут еще скажешь?
– Вы эту гадость будете выбрасывать или нет? – капризно спросила Елена Прекрасная, видимо, вспомнив о том, что она красавица и аристократка.
– Боюсь, что сломается, – напомнила Е-сий-моя.
– А мне она не мешает, – заявила Лена.
Мышь стала обгрызать бумажный лист активнее.
– А если она наши конспекты сожрет?! – добавила в голос истеричности Прекрасная.
Лена с сомнением посмотрела на мышку. Как