Ловушки памяти. Юлия Басова
Мила, – радовалась девушка, игнорируя последнюю фразу Рейера, – я завтра обязательно принесу комп. Ладно, пойдём мы, наверное, а то холодно очень.
С этими словами Марина развернулась и ушла, прихватив с собой девчонок. Мы с Антохой облегчённо вздохнули – хорошо вновь остаться наедине и поболтать о том, что действительно интересует.
– Да… Не май месяц, – справедливо отметил Антон и заботливо предложил:
– Давай я из гардероба одежду принесу.
Я неопределённо пожала плечами: мне, несмотря на сильный двадцатиградусный мороз, почему-то было вполне комфортно на улице. Видимо частые «прогулки» по лесу закалили меня и сделали устойчивой ко всем негативным воздействиям среды. У меня как будто вырос новый слой кожи – толстый, защищающий от холода и непогоды. Кровь будто стала горячее и текла по венам гораздо быстрее, не давая мне замёрзнуть. Да, удивительно – изо рта вырывается густое облако пара, а мне тепло, словно я нахожусь в помещении.
– Держи, грейся, – запыхавшимся голосом сказал Антон и накинул мне на плечи дублёнку. Было видно, что парень торопился поскорее избавить меня от холода и потому всю дорогу от гардероба бежал.
– Спасибо, – сердечно улыбнулась я. – Так где и когда я должна пересечься с этим Лавровским?
Рейер просиял:
– Ты точно хочешь попробовать?
– Я же сказала, что не уверена в успехе. Но попытаться же мы можем! Главное, чтобы после всего этого он окончательно не ополчился на журнал, где работает твой Зиновий! Вдруг этот Николай мне откажет и вообще с вами разговаривать не захочет?
– На этот счёт не волнуйся. Дела уже и так безнадёжны. К нему наши лучшие журналисты подъезжают около года, а он их неизменно динамит. То по телефону откажет сразу, то встречу назначит и не приходит! Ребятам было очень обидно!
– Знаешь, этот тип мне всё меньше и меньше нравится, – призналась я. – По-моему, он ведёт себя просто непорядочно.
– Да ладно… Лавровского тоже понять можно – у него непростая судьба, – спокойно произнёс Антошка. – Представь себе: человек всю жизнь бьётся, пашет, как вол, а признания не получает. А ведь в творческой профессии признание, слава – это главное. Даже важнее денег.
Я кивнула:
– Стать знаменитым лишь в 45 лет! И то его у нас никто не признаёт. Он – звезда там, на Западе. А у нас Лавровский – всего лишь один из многих селебрити… Не круто.
– Круто не круто, а он за границей заработал уже 125 миллионов долларов или около того, – живо возразил Антон, – неплохо по нашим меркам, а? И это нельзя не признать. Поэтому даже у нас он очень крут.
– Да уж. Только я одного никак в толк не возьму – зачем он вам так сильно понадобился? Ну, не хочет и не хочет… Что, на этом Лавровском свет клином сошёлся? Мало режиссёров хороших, что ли?
– Понимаешь, Мила, – осторожно, несколько смущаясь, начал Антон, – у Зиновия очень специфический журнал.
Я понимающе улыбнулась:
– Понимаю вашу специфику. Эстеты,