Апостол Тимофей. Опыт историко-художественной реконструкции. Священник Тимофей Алферов
то, что мог расслышать из речи проповедников. На него-то и обратил их внимание хозяин гостиницы. Путники подошли к нему, за ними и все слушавшие их. Высокий спросил его первым:
– Ты слышал, о чем он говорил? Веришь, что Бог Израиля послал своего Сына?
Тот только кивнул.
Тогда первый, говоривший всю речь, вдруг воскликнул:
– Тебе говорю, во имя Господа Иисуса Христа встань на ноги твои прямо.
Больной удивленно хлопал глазами, а в это время высокий осторожно поднял его за подмышки и поставил на ноги. Затем тихонько опустил руки. Хромой стоял на ногах, сам не веря происходящему. Затем, опираясь на протянутые к нему чужие руки, попробовал сделать первые шаги. И получилось! Вопль удивления пролетел по толпе. Через минуту вся улица (она же – римская дорога) оживилась. Отовсюду сбегался народ.
– Славьте Бога Израиля и Сына Его Иисуса Христа, Господа нашего! – возгласил громогласно высокий из двух проповедников.
– Аллилуйя! – раздался из толпы голос на родном для них наречии, – Шма Исраэль…
Это была, конечно, Евника. На родном языке она не говорила уже давно, но самые святые слова, конечно, не забыла. Проповедники обернулись к ней и заметили ее, узнав родную речь, но сейчас вступить с нею в разговор было совершенно неуместно. Между тем и Тимофей оказался уже рядом.
Нарастающая толпа окружала проповедников и исцеленного юношу, шумно приветствовала их. Возгласы на греческом смешались с ликаонским наречием – родным языком местных жителей. Впрочем, проповеди у пришельцев уже не получалось. Их приветствовали, но больше не слушали. Совершенное ими действие было важнее любых слов. Но хуже было другое: большую часть из произносимого в толпе проповедники не понимали. Толпа повлекла их в сторону. Они еще не поняли, куда и зачем, пока не увидели статуи, жертвенник и лишь тогда догадались, что находятся в местном капище. Туда уже подводили бычка, увитого цветочной гирляндой.
Каким-то невероятным усилием поближе к пришельцам пробралась Евника и сумела им прокричать:
– Они приняли вас за богов, за Зевса и Гермеса, и хотят принести вам жертву!
Видимо, предстоящее действо ей самой было глубоко омерзительно и страшно. Евника все-таки верила в Бога отцов своих, и понимала, что именно его силою пришельцы совершили исцеление хромого. Те, наконец, сами понявши, что происходит, обратились к людям с той же горячностью:
– Мужи, что это вы делаете? Мы не боги, мы подобные вам люди, мы столь же немощны, как вы, мы так же терпим боль и болезни, как вы. Мы смертны, в конце концов. А юношу вашего исцелил Бог, а не мы. Это Бог Израиля, которого чтут евреи. Он сотворил небо и землю, море и все, что в них. Это единственно истинный Бог. Обратитесь к Нему! Он один только может помочь. Других богов, кроме него, не существует!
– Тогда мы принесем жертву Ему! – прокричали в толпе.
– А Ему можно в одном только месте приносить жертву, – отвечал высокий, – и место это – в Иерусалиме, где стоит единственный на земле Храм в Его честь. –