Заложники пустоты. Виталий Абоян
сегодня неравенство? Заметьте – нами, не вами.
Выглядел Лёшка сейчас, наверное, глупо. Он ловил продолжающий выскальзывать компьютер, стараясь запихнуть его в открытую сумку. Но в сумку тот не лез, как оказалось, Лёшка держал её вверх ногами.
И, что самое обидное, он прекрасно разбирался в принципе работы современных компьютеров, да и о неравенстве Белла тоже кое-что слышал. Наверняка профессор знал больше. Да и по содержанию лекции Лёшка не знал всего. Только о том, о чем просил профессор, он знал. Но не мог же он вот так нагло и дерзко высказаться, что, мол, разумеется, знаю. Не мог.
– Что ж вы молчите?
Из аудитории доносились смешки. Сокурсники Лёшку недолюбливали. Собственно, они вообще не обращали на него никакого внимания. Да и он не баловал окружающих ответными чувствами.
– Извините, – промямлил он.
– Надеюсь, вы больше так не будете, – коверкая голос на манер разговора трехлетнего ребенка, ответил профессор. – Садитесь!
На задних рядах заржали. Как лошади в стойлах.
– Продолжим, – сказал профессор. – Первое, что вам стоит уяснить, ничего смешного в неравенствах Белла нет.
Как шел на собрание, Лёшка не помнил. Ноги промочил так, что хлюпало в ботинках. Видимо шел, не разбирая дороги, прямо по лужам. Повинуясь инстинктам, а инстинктам на лужи плевать. Но дорогу, как выяснилось, Лёшкины инстинкты знали хорошо.
В пустом темном коридоре Лёшкины шаги гулко вторились эхом из-под потолка. Даже в эхе ощущалась сырость и хлюпанье.
В старом спортзале с прогнившим и местами даже провалившимся полом собралось уже человек двадцать. Свободные маты еще не закончились, поэтому Лёшка выбрал из груды один и притащил его в дальний угол, поближе к стене. Он не любил широких просторов, терпеть не мог быть на виду.
Мат тоже был влажным, и от него сильно разило плесенью. Лёшка немного поерзал на упругой поверхности замерзающей задницей, потом сообразил подложить сумку, из которой уже вытащил компьютер.
В теплой куртке в зале было жарко. Лёшка расстегнул молнию и скинул отороченную искусственным мехом одежду. Потом залез за высокий воротник свитера и вытащил оттуда серебристый медальон на пластиковом шнурке – маленький человечек, самоотверженно несущий на спине ноль.
Перед глазами появились цифры. Только нули и единицы. Строчка за строчкой, они сливались в хоровод, уносящий сознание не то чтобы далеко, а куда-то вглубь. Началась сегодняшняя молитва, а с возвышения в центре у окон раздался голос Коннектора, тут же повторенный «балалайкой» внутри головы. Пришло время узнать сегодняшнее задание.
Лёшка поднял крышку компьютера, система загрузилась через несколько секунд. А еще через мгновение, после того, как открылось окно сети Обители Цифры, перед ним появилось личное сообщение, которое заставило Лёшку забыть и про молитву, и про проповедь Коннектора, и про задание.
Чего хлопаешь глазами, это ведь просто надпись на экране?
На